Постдарвинисты разделяли эти взгляды, считая, что человеческая жизнь прославляет себя тем, что живет. Традиционное толкование Евангелия от Иоанна не обращается к реальности человечества. Однако читать это Евангелие можно и по-другому – например, глазами мистика или сквозь призму мистицизма. И тогда оно становится ярким и мощным повествованием о божественном потенциале, присутствующем во всем, что есть в жизни. Если традиционный способ прочтения Евангелия от Иоанна давно утратил для меня привлекательность, мистическое его истолкование предлагает совершенно новый взгляд и на Бога, и на Иисуса. Хотя вывод мистиков и вывод ортодоксального христианства могут показаться одинаковыми – то есть в обоих случаях Бог отождествляется с Иисусом, – путь, которым они приходят к этому выводу, и смысл, найденный в нем для всего живого, кардинально различаются.
Глядя сквозь призму мистицизма, я вижу в Евангелии от Иоанна историю жизни не божества, вторгшегося в мир, а человека по имени Иисус из Назарета. Однако в Евангелии этот Иисус наделен таким глубоким и свободным самосознанием, что для Него обычные человеческие барьеры исчезают: Иоанн изображает Его поддерживающим отношения с неизвестным божеством. Иисус не поглощен этим божеством, а скорее наполнен и жив им. Для Иоанна Иисус – жизнь, посредством которой слышен голос Бога, сущее, посредством которой основа сущего воспринимается в настоящем. Бог не входит извне в человека Иисуса, что произошло, по мнению Марка, при крещении, а по мнению Матфея и Луки – в момент зачатия. В Евангелии от Иоанна скорее показано изначальное и неразделимое единство, результат которого не делает Иисуса чем-то большим, нежели человек, зато Он становится человеком в полной мере и при этом полностью единым со всем, что есть Бог. Вот почему Иисус у Иоанна может отождествить себя с Богом. Когда Филипп, один из учеников Иисуса, в Евангелии от Иоанна просит его: «Покажи нам Отца», Иисус отвечает: если Филипп видел его, Иисуса, значит, он видел Отца, ибо «Я в Отце и Отец во Мне» (Ин. 14:8-10). В понимании Иоанна Иисус приглашает учеников прийти к нему, как он пришел к Богу. При этом они познают единство, наблюдающееся во всей Вселенной (Ин. 14:20). В этом же Евангелии Иисус утверждает, что слова, которые он произносит, – не его слова, а Бога (Ин. 14:24). Такие речи могли быть не чем иным, как проявлениями мании величия, но я так не думаю. Мне они представляются словами нового человека, который уже не считает Бога внешним сверхъестественным божеством, а видит его частью самого себя. Если осознать, что теистическое понимание Бога символизирует поиск человеком защищенности, становится ясно, что этому поиску не будет конца, поскольку такого Бога не существует. Нам не достичь зрелости, пока мы не откажемся от этой замены родителя и не распрощаемся с мыслями о нем. Иисус для Бога – не то же самое, что Кларк Кент для Супермена. Иисус был человеком, который проживал жизнь во всей ее полноте, и в этой жизни поток любви не знал помех и преград, а сам он был настолько отважным сущим в настоящем, что оставался открытым для высшей основы всего сущего. Он перешел от самосознания к вселенскому сознанию, которое приводит нас в состояние глубокого единства со всем, что есть в мире. Он стал един с Богом.