Лина любила этот старый особняк. Только здесь она всегда чувствовала истинность пословицы «мой дом — моя крепость». Ей всегда казалось, что ни одна беда не может настигнуть ее здесь, а порой девушка ощущала еще и чье-то благожелательное присутствие… Странно, но отец не чувствовал ничего подобного… А может, это было связано с тем, что Лина была поразительно похожа на ту самую Анну Зотову? Её портрет был одной из немногих вещей, не тронутых ни войнами, ни революцией, он так и провисел на стене, покрывшись кракелюрами… А после реставрации все ахнули: казалось, это Эллину нарядили в старинное белое бальное платье и написали с нее портрет! При этом на своих родителей девушка не походила совершенно: ни на миниатюрную голубоглазую блондинку — мать, ни на сероглазого русоволосого отца, словно и не было всех этих поколений между ней и Анной. Отец, глядя на портрет, даже пошутил что-то о переселении душ, разозлив этим маму. Хотя сама Лина нередко об этом задумывалась, любуясь на свою далекую прародительницу: стройная молодая женщина с большими черными глазами и длинными каштановыми волосами словно знала какую-то тайну. Она сквозила в загадочной полуулыбке, в странно мудром для её возраста взоре…
О юности Анны было неизвестно ничего: она не была урожденной Зотовой, далекий предок Лины встретил её в молодости и влюбился мгновенно. Именно тогда, если верить архиву их семьи, и пошли слухи о колдовской силе Анны, уж больно это походило на приворот. Вот только вся дальнейшая история это опровергала, ведь они с мужем прожили душа в душу почти пятьдесят лет, продолжая нежно любить друг друга, своих детей и внуков…
Улыбнувшись портрету — после реставрации его повесили в комнате девушки — Лина быстро переоделась и принялась за работу. Всё же дом простоял пустым целый год, так что требовались определенные усилия для того, чтобы привести в порядок хотя бы одну комнату. В который раз девушка порадовалась довольно жесткому воспитанию, которое дали ей родители: хоть основную работу по дому выполняла прислуга, Лина всегда сама убирала свою комнату. Умела она и готовить, и шить, и вязать, и даже вышивать — как-то отец сказал ей, что в семье Зотовых всегда так воспитывали дочерей. Ну а не менее традиционные для их семьи танцы и верховую езду Лина и сама просто обожала, отдавая этим занятиям все свободное время…
Девушке потребовался почти час, чтобы привести комнату в порядок. Открыв окно, чтобы проветрить ее перед сном, она со вздохом взглянула на по—прежнему бесснежную землю. Устало проведя ладонью по лбу, закрыла окно и опустилась на кровать, мимолетно отметив, что надо было все — таки не просто снять шторы, а и повесить чистые. «Ладно, всё равно небо полностью затянуто тучами, так что луна спать не помешает, хоть и почти полнолуние. Сколько там до него, два дня? Забавно, как раз в новогоднюю ночь», — лениво подумала девушка, закрывая глаза.