Он почти уверен был в том, что у нее в доме гость, но все же растерялся, увидев Петрушина, сидевшего в кресле, в банном халате на голое тело.
На журнальном столике — бутылка с остатками вина, закуска, диван разобран, простынь смята, через спинку переброшен женский халат. Свободное кресло занимала мужская одежда — пиджак, брюки… Похоже, гость основательно развлек хозяйку дома. Но был застигнут врасплох. Из-за банального желания выпить. Бутылка почти пустая, и Лиза отправилась решать вопрос. Но нарвалась на Никиту. Такой вот «нежданчик».
Петрушин смотрел на него, не мигая, с каменным лицом. Он силой заставлял держать себя в руках.
— Гражданин Петрушин? — прибег к официальному тону Никита.
— Лиза, возьми две бутылки, — стараясь казаться спокойным, сказал гость.
— Собирайтесь, Петрушин, наряд уже в пути!
— Какой еще наряд?
— Если вы не понимаете, вам все скоро объяснят.
Лиза не уходила. Закрыла дверь, встала у Никиты за спиной. Как бы по голове не шарахнула, мелькнула мысль.
— Я не убивал Игонина. И тебя, лейтенант, не трогал.
Петрушин зевнул в кулак, неторопливо поднялся, потянулся, вытянув руки по швам.
— Следователю это и объясните.
— С кошками — да, с кошками было… Но так ведь никто не докажет.
Он глянул на Лизу, и та заговорила:
— Я бы сказала, но я не могу утверждать.
— А спать с ним ты можешь?
Никита и не хотел это говорить, но вырвалось. Лиза молча опустила голову.
— И с тобой может. Но не хочет, — усмехнулся Петрушин.
Он скинул с себя халат, потянулся к своей одежде. Фигура у него, надо сказать, очень даже. Широкие плечи, узкий таз, и живот не выпирал. Похоже, мужик старался держать себя в форме.
— Я на самом деле люблю Олега, — не поднимая головы, тихо сказала Лиза.
— Ну да.
— Все очень просто. — Петрушин одевался неторопливо, но довольно-таки быстро. — Одно полушарие у человека — мозг, а другое — инстинкты. Одного мужчину женщина любит умом, а другого — животной страстью… Ты даже не представляешь, как Лиза себя презирает. Но это не мешает ей…
— Кирилл, не надо! — Кондакова сощурилась, сдерживая слезы, и, не разуваясь, зашла в спальню.
Никита глянул на нее с пренебрежением, будто она изменила не только Олегу, но и ему самому.
— Только не подумай, что я взял ее с ходу… — продолжал Петрушин.
— Сначала ты совратил Веронику.
— А это кто еще кого совратил… Горячая штучка, скажу тебе…
— А кошки для охлаждения?
— Кошки… Терпеть не могу кошек. Это у меня с детства.
— А Игонин тебе чем не угодил?
— Игонина я точно не трогал.
— Тогда кто?
— Олег.
— Ты его подставил.
— Может быть.
— Может быть?
— Потом расскажу. Без Лизы, — тихо добавил Петрушин. — Она молодец, мужа в обиду не дает… И за меня когда-то горой. А сейчас только секс. Животная страсть…