— И ничего не получилось? — спросила Татьяна.
— Нет, к сожалению, не получилось, — ответил отец, — когда тебе исполнилось пять лет, твоя мама уехала в Киев и прислала мне последнее письмо, в котором написала, что между нами все кончено и она любит другого. На этом все и закончилось.
****
Отец её негромко вздохнул, словно всё о чем он рассказывал произошло вчера, а не много лет назад и Татьяна поняла — нету у него никакой семьи, а рана от расставания с мамой и до сей поры кровоточит.
— Я знаю, она полюбила моего отчима, — догадалась Татьяна, — и ушла от тебя к нему вместе со мной.
— Да, так все и было, — кивнул отец.
— Ясно, — медленно произнесла Татьяна.
Ее так и подмывало спросить: «Ладно, я понимаю, вы с мамой поссорились, она уехала и стала жить с другим. Но почему ты не приехал ко мне ни разу и ни разу за тринадцать лет мне ничего не написал?».
Она уже даже приоткрыла рот, чтобы спросить это, но так и не решилась, решила отложить этот щекотливый вопрос на потом.
— А сейчас ты где служишь? — спросила Татьяна.
Отец отошел к открытому настежь окну, помолчал и ответил:
— Сейчас я пока нигде не служу…
— В отставку вышел? — поинтересовалась Татьяна.
— Вроде того, — неохотно ответил отец.
По тону ответа Татьяна поняла, что отец не очень хочет говорить на эту тему. В биографии его явно было много моментов, которые он не хотел открывать Татьяне. Она и не настаивала.
— А семья у тебя есть? — решила всё-таки спросить его самого Татьяна. — Жена, дети?
— Никого нет, — ответил отец, — кроме тебя у меня нет никого. И родители мои уже умерли оба. Отец пять лет назад умер, а мама три года назад. Это твои бабушка и дедушка были.
«Которых я ни разу в жизни не видела, — добавила про себя Татьяна, — и даже не знаю как их звали».
— Я это… — неуверенно начал отец. — Подарок я тебе привез…
— А чего же сразу не отдал?
— Я хотел отдать еще на вокзале, но когда к тебе за автографами подошли, я растерялся, подумал, что тебе не понравится.
— А что ты мне привез?
— Бабушки твоей, моей мамы покойной серебряные серьги тебе в подарок, — ответил отец, — они моей матери от ее матери достались. А вот теперь я тебе их привез.
Отец полез в карман пиджака и достал завернутые в обрывок газеты две маленькие серебряные сережки. Они были простыми, не вычурными, да и недорогими, почерневшими от времени.
— Это, конечно, не чудо ювелирного искусства, они наверное не модные сейчас, — словно оправдываясь, сказал отец, — но все же их носили все женщины в твоей родне по моей линии. Это память. Можешь их не носить, пусть просто у тебя лежат.