В тот же день ксендз уехал с оказией в Усть-Лабу и Екатеринодар, а мы занялись приготовлением к традиционному походу в Абин. Туда нынче собирался сам Рашпиль — правая рука наказного атамана. Ксендз должен был совершить требы и вернуться для следования с нашим отрядом на побережье, а в дальнейшем поселиться в Цемесе[98].
Отряд собрался на этот раз грандиозный. Одних подвод с нами шло три тысячи. Там был провиант, фураж, строительный материал, боевые припасы, церковная утварь и даже колокола.
Шли двое суток, и по старой памяти нас преследовали шапсуги. Опять они повредили плотины на Аушедзе и Кунипсах, но вода стояла не так высоко, как в прошлые годы, и было не слишком холодно.
В Абин пришли с песнями и музыкой. Гарнизонные офицеры провели с нами вечер, и я узнал, что Подляс был судом оправдан и оставлен при Абинском гарнизоне, а при осаде отличился и произведен в унтеры. Также нам рассказали, что недавно в укрепление прибежал русский пленник с женой-черкешенкой и грудным ребенком. Черкешенка просит принять ее в русский народ и окрестить в православную веру.
Полковник Хлюпин был доволен:
— Вот и прекрасно. Сегодня же доложу Рашпилю. Уверен, он согласится ее окрестить в новой абинской церкви.
Не скрыл удовольствия и наш отец благочинный. Он напомнил мне корпусного ксендза тем, что разыскивал заблудших христовых овец с такой же страстью, с какой тот — святые места. Если бы отцу благочинному разрешили, он, наверное, устраивал бы иордань в Аушедзских и Тлахофижских топях, и в каждом из рукавов Кунипса.
Полковник Хлюпин не ошибся. Генерал Рашпиль любил церемонии и согласился на крещение беглой черкешенки в день открытия новой церкви. Смена гарнизона благодаря Рашпилю прошла с необычной пышностью. Под полковую музыку из ворот укрепления вышел сначала принарядившийся старый гарнизон. И я с радостью обнял унтера Подляса.
Новый гарнизон вошел в укрепление также с музыкой Освящение церкви было назначено на следующее утро, после чего и парад. В параде участвовала и моя рота.
Я зашел в церковь посмотреть обряд русского крещения. Черкешенка с ребенком стояла перед амвоном. Она была облачена в белое платье, подаренное кем-то из жен служащих укрепления. Муж черкешенки присутствовал при обряде. Полковник Хлюпин вызвался быть крестным отцом черкешенки, а Рашпиль — ее ребенка, и это произвело большое впечатление на супругов.
Подарков новообращенные христиане получили тьму, и не только от своих крестных, но и от офицеров, а солдаты собрали для них денег. Всем хотелось помочь семье бывшего пленника получше устроить новую жизнь на вновь обретенной родине. Генерал же Рашпиль намеревался поселить их поближе к Екатеринодару и сделать своего крестника не меньше чем есаулом.