Он так резко остановился, что мужик, шедший сзади, толкнул его коленом в спину.
— Ты чего, как козел, тормозишь?
Спиридон поднял голову — мужик был высокий и худой. Таких по деревням дразнят каланчой.
— Так вы… вы партизаны? А я думал… Немного испугался и сказал неправду…
— Погоди, погоди, малый, — перебил его дядька. — Командиру расскажешь, а он определит, что ты за птица.
Спиридон посмотрел вперед. Возле хаты стояло человек десять мужчин. Спиридон стал приглядываться — что-то знакомое было в дядьке, который, опершись о стену, спокойно слушал своих возбужденных собеседников.
Спиридон ускорил шаг, потом не удержался, побежал.
— Стой! Ты что, рехнулся! — крикнули сзади конвоиры.
Но Спиридон не остановился. Растолкал мужчин.
— Дядя Коля! Это вы?
Мужчина схватил Спиридона сильными руками, легко поднял и недоверчиво спросил:
— Откуда ты, Спиридон? Уж не с неба ли свалился?
Подошел высокий конвоир.
— Это мы, Николай Парамонович, заарканили малого. Видим, идет, шатается, как после выпивки. В одной рубашонке. А говорит — из самого Торчина пришел… Вы его знаете?
Николай Парамонович поставил Спиридона на землю, накинул ему на плечи свой пиджак, похлопал по плечу:
— А как же, калина-малина! Родственника своего не знать? Это Гнатюка Федора сын. Стариком его на улице дразнили…
Партизаны засмеялись. Спиридон тоже. Ему стало так легко, так свободно среди своих.
— Я должен вам кое-что сообщить, — вытянулся, как умел, Спиридон. — Я пришел из Торчина, от подполья. Искать партизан… Мой брат Сашко сказал, что вы возле Гривы сколачиваете отряд… А ваши подумали, что я лазутчик. Правда, я тоже хорош, не заметил поначалу красных ленточек, думал, эти… как их?..
— Националисты, — подсказал Конищук. И нахмурился. — К сожалению, развелось их по лесам. Нас пока что не трогают, а по селам разбойничают, наш авторитет подрывают. Тоже, видите ли, партизанами себя называют… Ну, а что тебя заподозрили, не обижайся. Такое нынче время, калина-малина… — Говоря это, Конищук легонько взял Спиридона за плечи и повел к подводе, стоявшей на выезде из хутора. — Вот что, садись, поедешь в лес. Подкрепишься, отдохнешь. На тебя глядеть страшно — краше в гроб кладут… Ну, ты молодец, калина-малина! — продолжал Конищук. — Столько верст пройти! Не каждый взрослый сможет…
— Пройти-то прошел, — вздохнул Спиридон, — но вот уже под конец пути донесение утратил…
— Как это произошло?.. Что там было? — встревожился Конищук.
— Там… написано, что подпольщики Торчина посылают к партизанам курьера Старика, то есть меня, для связи…
Спиридон рассказал, как полицаи отняли у него фуфайку.