«Господи, куда же ты меня тянешь? – уже в тысячный раз задавал Рублёв этот вопрос небу, – ведь я хотел как лучше, хотел, чтоб RASSOLNIKI никогда не дошли до власти. А получается, что я стал для них локомотивом, что я привел их к цели быстрее, чем все думали! И я сам стал RASSOLNIKom? Или не стал?! Для всех стал! Или я накручиваю? Что же сделать? Как выжить?».
Александр, доведённый своими мыслями до отчаяния, поедал мокрыми глазами небо, поля, растянувшиеся до этого неба, дома и все вокруг, на что падал взгляд.
Еще в первые дни своего приезда в деревню, то есть дней десять назад, Рублев сделал невероятное открытие – оказывается, земля действительно круглая. Только в деревне это по-настоящему понимаешь, когда поворачиваешься, стоя на месте, и видишь, как вслед за взглядом округляется пространство: леса, поля, река, небо. В деревне между взглядом и горизонтом ничего нет, кроме пространства: ни домов, ни дорог, ни улиц… Вот и виден земной круг. Будто туловище твое – ножка циркуля, а взгляд – головка, и кто-то невидимый чертит тобой круг. Так, наверное, и формируется мировоззрение. Так, наверное, и поняли древние, что земля без углов.
Как же был прекрасен по весне этот круглый кусок земли, что видел сейчас Рублёв! Эти мощные, залитые обильной зеленью леса, эти поля, только проснувшиеся и переливающиеся многочисленными ручейками, эти стаи звонкоголосых птиц, перелетающие с одного островка пожухшей прошлогодней травы и остатков снега, на другой. Эта меняющая цвета на солнце – от синего до черного – река, тоже полукруглая, омывающая ту часть горизонта, за которым не видно леса.
Как же сделать так, чтоб навсегда очертить себя этим неземным кругом, этим горизонтом, как очерчивают мелом себя от чертей?
– Любимый, – позвала Ольга Александра. Но он не услышал ее.
– Саша, – повторила Ольга, когда уже подошла к нему и поцеловала в то место, где не так давно валялась муха.
– Саша, звонил Григорий Иванович, он ждёт тебя! – только сейчас Александр понял, что происходит и прекратил свой непроизвольный сеанс медитации, только не понял, что именно отключило его от созерцания и раздумий – то ли поцелуй Ольги, то ли кодовые слова «Григорий Иванович».
Вот уж действительно единственный подарок Бога ему здесь, если не считать Ольги. Григорий Иванович Ковалев – бывший преподаватель истории Рублева на журфаке. Сегодня утром они случайно встретились в деревенском магазине. Александр сразу узнал старого профессора, хотя тот поседел и опустил длинную белую бороду. Он уже был похож не на учёного, а на крестьянина, и только большие умные глаза выдавали в нем интеллигента.