Сан Саныч так разошёлся, что для того, чтобы остановиться – ему понадобилось две рюмки водки, выпитые подряд.
– Удивительно от вас это слышать! – сказал Александр, когда вторая рюмка вернулась на белую скатерть.
– А я чего? Я такой же старый советский хер. Мы с бабкой на эту систему в нашем НИИ по сорок лет пропахали, по сорок, Саша. И что? На квартиры заработали, да? Но не в этом же смысл жизни? Ты молодой, тебе не понять. Мы пахали ради страны! Чтобы к раю прийти, к коммунизму. А в итоге – в аду оказались, в полной жопе. Кто в этом виноват? Сами мы виноваты. Воспитание наше виновато. Гены наши. Это ж когда интеллигенция советская начала зарождаться? Это же после войны только. А до этого кто был? Всю соль страны, всех порядочных, как скот, под нож пустили, вот и получили – дурак на дураке, дураком погоняет. Что ты! Мне отец рассказывал – начальники комитетов писать порой не умели. Офицеры красные по Чапаеву учились в атаку ходить! Я не щучу. Вот они и отпрыски их, они и навели здесь свой тупой быдлятский порядок. Всё через жопу.
– Успокойся, старый, нуты чего? – пыталась перебить мужа Алевтина Петровна, но всё безуспешно. Тот только успел во время паузы налить очередную рюмку и быстро опрокинуть её в себя.
– А другие что в это время делали, спросишь ты? Другие пахали, мало кто верил на самом деле во весь этот коммунизм, но больше верить не во что было, Бога-то не было. Вот и пахали все по восемнадцать часов на заводах да в полях. Их же ещё и расстреливали. По плану так надо было, чтобы вера крепче становилась. Страх – он ведь укрепляет веру. И пахали, значит, не роптали, да и кому роптать? Мозгов-то ни у кого не было, откуда у крестьян или у пролетариата мозгам взяться? Вот и получилось, что те, кто успел наверх проскочить, стукануть на кого-нибудь вовремя или подлизаться – тот пролез. Кто не успел – остался. Но все они, вся эта масса была одинаковая, тупая, бестолковая, запуганная масса.
– Ну, скажешь тоже! А родители наши? Царство им небесное, вон нам всего сколько дали!
– А вот такие, как наши, из умных, из интеллигентов, они хоть сами голоса не подавали, но нам, детям, рассказывали, учили, пробивали дорогу. У меня батя вовремя смекнул – куда, как и через кого можно меня пристроить. Сначала в цех танковый, а потом в институт рекомендацию мне выписали. В Москве учился, батя же и помог поступить, не в смысле взятку дал, а своими знаниями помог. Потому что того, что в школе давали, хватало только чтобы станком управлять, да в своём районе не заблудиться. А ты думал, сынок. Так и зарождалась эта советская интеллигенция. У кого родители не обделенные умом были – те детям помогли. А кто нас в институтах-то учил?! Вот это была школа! Те, кто ещё при царе учили – умнейшие люди, они хоть и были красными, но дело свое хорошо делали, потому что по-другому не умели. Сейчас уже нет таких профессоров!