Восточные посты были обеспечены продовольственными запасами и фуражом, подвозившимся из Оша, более чем до 1-го сентября 1900 года; для постов же, расположенных по Пянджу, заготовлены покупкой на месте запасы муки и ячменя с таким расчетом, чтобы их хватило до нового урожая, т. е. до начала октября 1899 года.
Запас провианта пришлось хранить в муке ввиду того, что у Памирского населения имеются только ручные мельницы.
Обсуждая тему поддержания населения в голодовки, приходится сказать, что она неизбежна, но вместе с тем, и единственная. Считая число душ памирского населения в 2000 человек и определяя по 1–1½ фунту в зерне на человека в день[703], ежедневную потребность населения можно определить в 50–75 пудов и рассчитывая на возможность продолжения зимы min в течение месяца[704], размер запаса должен определяться количеством пудов не меньшим 1500–2250 пудов зерна.
Надо все же добиваться, чтобы запас провианта хранился в зерне, а не в муке, ибо имеется уже и опыт, что последняя портится. Так, капитаном Аносовым были приняты запасы муки от своего предшественника и последняя комиссией найдена была негодной. Едва ли при достатке на Памирах текущей воды и при большом выпадении ее могло бы встретиться затруднение в устройстве небольшой водяной мельницы по типу хотя бы таджикской, но бóльшей продуктивности. Особенно не трудно было бы сделать это теперь, когда на Памирах находится военный инженер[705], занятый возведением построек.
Нельзя согласиться лишь с характером выполнения меры. Из дел не видно, было ли памирское население привлечено так или иначе к работе подвоза и нужно думать, что не было; между тем, привлекать его необходимо и в виду не только облегчения и удешевления подвоза, а в целях поднятия его самодеятельности и уничтожения присущих киргизу особенностей – тунеядства и безделия; нельзя упускать ни одного случая возможности нравственного воздействия на кочевника[706].
Вместе с тем, слабо была очерчена в мероприятии заготовка корма для скота, а это едва ли не важнее питания самого народонаселения. Последнее все же принимает некоторые меры для самопропитания, голодовки бывают не каждый год и, наконец, народу мало и горе можно еще одолевать, но весенние падежи скота совершаются ежегодно, в тяжелые годы принимают вопиющие размеры[707], бороться с бедствием очень трудно.
Заготовить запас, чтобы поддержать скот тяжелой весной почти нет возможности, хотя и в этом направлении нужно сделать, что можно.
Единственный путь – побуждать население к заготовке фуража на зиму, причем, в начале придется прибегнуть к простым приказаниям; к сожалению, мест, где можно снять траву, в настоящее время на Памирах мало, например, до последнего времени отмечено таким почти одно лишь урочище Мадъян по течению Мургаба. Но если вмешиваться в порядок использования пастбищ и урегулировать его в целях сохранения на некоторых участках трав для косьбы, то таковые найдутся и, быть может, дадут запас, достаточный на зиму. Категорически высказаться пока нет возможности за отсутствием опыта и наблюдений