— Слушайте, Реджина, — прервала ее я. — Деньги не будут иметь значения здесь, я обещаю вам это. Он уже знает о вашей ситуации и попытка не пытка, верно? Мой отец не мудак. Я уверена, он поймет.
Я знала, что будет нелегко убедить Реджину, что мой отец действительно может стать благом для их семьи. Нельзя было обойти тот факт, что папины цены были, безусловно, недешевыми. И Реджина была права. Они ни при каких обстоятельствах не могли позволить себе услуги отца.
Но я не могла вспомнить последний раз, когда просила у родителей что-нибудь и, если я знала своего отца так же хорошо, как мне казалось, то он бы сделал это. Он мог быть по уши увязан в делах с городскими скрягами и акулами с Уолл-Стрит, но он был хорошим человеком. Было действительно трудно не поддаться воздействию семьи Моралесов и тому, какие чистые сердца у них всех были. Отец не был исключением.
— Зачем ты это делаешь, Хедли? — спросила Реджина, её голос был смертельно серьезным, когда она смотрела на меня.
— Что вы имеете в виду? — Я нахмурилась.
— Ты навлечешь на себя не очень приятные вещи, если сделаешь это, — она остановилась. — Я не пытаюсь быть грубой, но ты напрашиваешься на неприятности. Ты никогда не сталкивалась с этим раньше, верно?
Я покачала головой, понимая, что она была права, но по-прежнему стояла на своем.
— Не сталкивалась, но мне, честно говоря, плевать. Никто из вас не заслужил этого, и я обещаю вам, что сделаю всё, что смогу, чтобы помочь. Вы все, честно говоря, как моя вторая семья и я не хочу, чтобы что-то плохое случилось с вами.
Мы обе притихли после моей довольно долгой, многословной речи. Я была в шоке от того что сказала это. Но я имела в виду каждое сказанное мной слово. За последние 17 дней я провела больше времени с семьей Моралесов, чем со своей, и я не позволю, чтобы что-то случилось с любым из них. Я имею в виду, Арчер был Моралесом, не так ли?
— Я не уверена, сработает ли это или нет, — секунду спустя сдавленным голосом сказала Реджина. — Но было бы грубо с моей стороны не принять твое предложение. И я польщена, что ты считаешь нас своей семьей. Ты прекрасная молодая девушка, Хедли.
Вероятно, то, что мне никогда такого не говорили прежде, заставило меня броситься вперёд и крепко обнять Реджину. Реджина была больше матерью для меня, чем моя собственная, и я не хотела, чтобы что-то подобное вышло ей боком. Патрика Сент-Пьера лучше было оставить в заключении. Даже если есть ничтожно малый шанс, что это случится, о нем надо было немедленно позаботиться. Не каждый в судебной системе был здравомыслящим.