— Как Адриен? — спросила, немного нервничая. И вот так всегда, стоило ему оказаться рядом.
Я снова тонула в бездонном омуте темных глаз, снова любовалась смуглым лицом с красивыми благородными чертами, словно видела впервые в жизни. И снова думала лишь об одном: об этих сводящих с ума губах, которые накрывают мои в страстном поцелуе…
— Его светлость в полном порядке. И не в такие передряги попадал. — Даже голос стража с ироничными нотками не мог развеять чувственное наваждение.
Я вроде и слушала его и в то же время не слышала, все глубже погружалась в собственные грезы, впитывала в себя бархатный, с легкой хрипотцой голос и мечтала, что мои фантазии наконец станут явью.
Ну что ему стоит хотя бы разочек коснуться моих губ? Легким, невинным поцелуем. И руку положить на талию… Притянуть к себе властно, как в дерзких снах, чтобы у меня не хватило сил ему противиться.
— Лучше скажите, как ваше самочувствие? — Пауза. — Александрин?
— А? — встрепенулась я и тут же мысленно отругала себя за совершенно неуместные сейчас мысли.
Нет бы попереживать за де Грамона хотя бы еще пару минут, так сказать, для очистки совести. Ведь если бы не храбрец-страж, этого разговора и вовсе могло не состояться. И щеки бы не пылали от пристального взгляда черных пронзительных глаз…
Единая! Да что со мной происходит?!
— Мне уже намного лучше, спасибо, — кашлянула негромко и вперилась взглядом в цветочные узоры, коими было расшито одеяло. Буду смотреть куда угодно, но только не на Морана.
Иначе, боюсь, не выдержу и сама полезу к нему с поцелуями.
— Расскажите, что произошло? Как так вышло, что вы от нас отстали?
Ох, не стоило ему подаваться вперед и брать меня за руку! От мимолетного прикосновения по коже побежали мурашки, низ живота стянуло тугим узлом.
В общем, полное поражение.
Наверняка уловив мое волнение, страж чуть заметно усмехнулся и откинулся на высокую спинку кресла. А я от греха подальше сунула руки под одеяло и натянула его до самого подбородка.
Сбивчиво, но все же сумела изложить события минувшего утра. Поведала о том, как услышала плач ребенка, и, позабыв обо всем на свете, поспешила к нему на выручку. А в итоге спасать пришлось меня.
Моран хмурился и был явно недоволен тем, что его невеста строила из себя героиню куртуазного романа. А стоило мне умолкнуть, мрачно процедил:
— Вам не следовало отдаляться от остальных охотников. В лесах Гавойи и без демонов небезопасно. Я бы не простил себе, если бы с вами что-нибудь случилось.
Больше всего на свете не любила, когда маменька меня отчитывала. И сейчас де Шалон вел себя как строгая родительница. Я уж было хотела обидеться, но последняя его фраза вмиг заглушила это бесполезное чувство, и меня затопила безудержная нежность к стражу.