Постепенно Жанин становилась более опытной, более профессиональной и более вовлеченной в игру. Это Дюпон слил ей информацию для разоблачения Нейланда и Бронсона. Это было искусно подстроено, и Дори поверил. Он искренне думал, что только благодаря уму и терпеливой работе Жанин были разоблачены два предателя. На самом деле эти люди больше не представляли никакой ценности для русских.
Так случился карьерный взлет Жанин. Она стала лучшей женщиной-агентом Дори, и вот тогда русские начали на нее давить. Они предлагали ей опасные и трудные задания, не довольствуясь разрозненной информацией, которую она передавала раньше. Только один раз она отказалась выполнить работу.
Дюпон внимательно за ней следил.
– Ваша безопасность в наших руках, мадемуазель, – сказал он. – Вспомните Нейланда и Бронсона: они тоже были двойными агентами.
Кровь прилила у нее к лицу. Теперь это была уже не игра. А ведь когда-то ОʼХаллорен ее предупреждал. Она оказалась в ловушке, откуда выскользнуть уже было невозможно.
Пронзительный телефонный звонок прервал ее мысли.
Телефон стоял на ночном столике со стороны спящего Гирланда. Когда тот зашевелился, Жанин поспешно потянулась через него и схватила трубку.
– Да?
– У меня в девять, – произнес Маликов.
– Но это слишком рано! – вскрикнула Жанин. – Я не могу.
– В девять, – отрезал Маликов и повесил трубку.
Гирланд проснулся и тихо погладил спину Жанин.
Она села, придерживая простыню на груди.
– О черт! Я забыла… Это моя подруга Хильда… Мы договорились покататься на машине. Я должна встретиться с ней в девять.
– Она поет баритоном в хоре? – поинтересовался Гирланд, сцепив пальцы на затылке и улыбаясь ей. – Знаешь что? Мне показалось, что у этой Хильды мужской голос.
– Ну нет же! Просто она простудилась.
– Бедная Хильда. – Гирланд неожиданно подхватил Жанин на руки. – Доброе утро, моя прекрасная, замечательная загадка!
И он очень нежно начал целовать ее глаза, пытаясь возбудить в ней желание. Его губы прикоснулись к ее шее, но Жанин вдруг мотнула головой и отстранилась от него:
– Не надо, дорогой. Я должна вставать. Тебе правда пора идти, Джон… Нет… о… дорогой, пожалуйста…
Губы Гирланда прервали ее слова поцелуем, и она внезапно расслабилась, вздохнула, охваченная страстным желанием. Ее руки крепко обхватили его, она почувствовала твердые мышцы его спины.
Потом они лежали рядом, глядя друг на друга.
– О, как же с тобой хорошо, – сказала Жанин, слегка коснувшись его лица. – Ничего подобного со мной не случалось раньше.
Гирланд улыбнулся:
– Я рад… со мной тоже. – Он сел и посмотрел на часы. – Почти восемь. Мне лучше вернуться к себе.