-Напоминаю, – вновь загремел громкоговоритель, – за свою недолгую карьеру Шрам не
проиграл ни одного боя! Настоящий чемпион, победивший всех своих противников!
И снова восторг: вопли, визг, кто-то решётку трясёт, а она плотно в бетон утоплена, не
трясётся совсем и человек воет немножко обиженно, но таки не отчаивается, дальше трясёт.
-Я хочу тебя!!! – Закричала сталкер из-за решёток. Тонкий красивый голосок.
Шрам с надменной улыбкой повернулся, что бы подмигнуть даме, откровенно предлагавшей
интим…, улыбка слетела в район тапочек. Чуть не ломая решётку второго этажа, к нему тянул
руки щуплый, миловидный сталкер…, судя по некоторым интересным деталям – усам, например, сталкер явно мужского пола. У Шрама дёрнулась щека, он поспешно отвернулся.
-Его противник, не нуждается в представлении. Не проигравший ни одного боя, абсолютный
чемпион в своей весовой категории, приветствуем – Вааааасяяяяя!!!
Решётка поднялась, в проём вывели громадную жирную тушу, в драном чёрном плаще.
Крупные глаза на широком лице, осоловело моргнули. За пухлым плечом жирдяя появился
сталкер, шустро воткнул ему в шею большой шприц с длинной иглой и поспешно вытолкнул его
на Арену. Парень, тяжело ступая, прошёл пару метров…, парень. Определённо.
Только вот не совсем в том смысле.
Решётка захлопнулась, и толпа натурально завыла, пребывая в полнейшем экстазе. На
бетонном полу, средь ящиков разных, стоял весьма крупный бюрер. Весь в шрамах, плащ почти
весь бурый от пятен запёкшейся крови.
А что бы ни у кого не оставалось сомнений, что это именно он, на широкой спине, крупными
буквами, да краской сильно белой, написано «Вася». А пониже крестики, тоже белые. Штук сорок.
-Да начнётся битваааа!!! – Перекрывая рёв толпы, добавил. – Для наших зарубежных
товарищей повторяю: зис ис…, бля…, а дальше как?
Так и не смог вспомнить, да уже и не нужно было, и не услышал бы никто – толпа совсем
слетела с катушек. Мощности мегафона уже не хватало, что бы перекрыть её безумный рёв.
Бюрер тряхнул головой, в глазах появилось новое выражение. Кажется, он начал приходить в
себя. Вася поднял жирную голову, и в который уже раз, посмотрел на людей за решётками. Он
знал, что нападать на них нельзя – за это его подстрелит человек из толпы. Маленький шприц
войдёт в тело, он станет слабым, очень сонным. А потом будет подвал, в котором ему без слов
станут объяснять, что делать так нельзя. Ему будет очень больно, будет очень страшно. Вася
давно усвоил, что убивать, он может только тех, кто тоже заперт в этом месте – за это не будет
боли, наоборот, будут очень хорошо кормить. Может даже выпустят из глухого ящика, в котором