Находясь там, в этой тёплой в общем-то комнате, он, от полной скуки и лёгкого страха за то, что не чувствует никакого раскаяния или даже, простого как морковка, чувства вины, Лёха предался воспоминаниям о том времени, что провёл здесь. Всё, конечно, прошло вскользь, как будто не с ним даже, но вспомнить есть что. Ожидание хуже смерти, не зря ведь говорят. Так что нужно искать способы скрасить его как-то, чтобы в процессе не свихнуться. И он стал вспоминать. Картины этой жизни, этой смены обстановки – он чувствовал, что всё меняется снова. Скоро его будет окружать нечто новое. Топоры вряд ли снова станут его лучшими друзьями, и вряд ли мышцы снова будут ныть от тяжкой работы…, возможно, скоро его лучшим другом станет одиночная камера в зоне для смертников. Смертной казни нынче нет – снова отменили. И зачем? То принимают, то отменяют, чем-то это напоминает онанизм - юридический, но всё же…
Лёха лёг на пол – кровати тут не наблюдалось, да и не нужна она тут. Тёплый пол, от тепла того, казался ему мягче перины. Особенно после почти полного дня на морозе в лесу.
Он закинул руки за голову и прикрыл глаза - перед внутренним взором, проносились картины минувшего эпизода жизни, времени, проведённого в лагере «Дружба».
Минувший эпизод. Лёха всё больше уверялся в том, что так оно и есть. Кривая жизни, снова выводит его на другую дорожку. Даже подумалось, что может быть, Бубба был нужен ему, именно с этой целью. Что если подсознание понимало – вот-вот с ним начнут здороваться деревья, а топоры ругаться матом, по поводу того, что он каждый день руководит жестоким избиением десятка этих самых топоров? Ведь их же каждый день, да по тыщу раз, прямо мордой в дерево, и раз, и раз – в мясо практически…, на лице появилась улыбка.
Вскоре улыбка та пропала, но мысль, её вызвавшая, не ушла полностью. Кажется, так оно и есть – пришла пора менять обстановку. Подсознание сыграло с ним шутку, а Бубба…, ну что ж, бедняга оказался слишком нервным, не слишком ловким. А это значит что? Да, Бубба сам виноват в своей смерти. Фактически, Лёха вообще не причём. Если хорошенько подумать, то становится очевидно, что Бубба всё-таки совершил крайне жестокий суицид. Будущий суд, вряд ли с ним согласится, но разве же этот сумасшедший мир, когда-нибудь прислушивался к доводам разума? Ах, оставьте! Мир свихнулся не вчера, и его недуг лишь прогрессирует. А как же сложно оставаться единственным здравомыслящим человеком, в огромной общей палате для душевно больных! Кто бы знал…, он снова улыбнулся и сосредоточился на недавних воспоминаниях. Что бы извлечь из них все возможные уроки и оставить их прошлому.