Носильщик Жан Редун, услышав слова администратора, тотчас поспешил к ближайшей телефонной будке. Он узнал Гирланда по фотографии: советское посольство интересовалось этим человеком. Редун связался с Ковским.
После этого разговора Ковский нахмурился. Попавшего в опалу Маликова отправили в Рим следить за английским агентом, который собирался бежать в СССР.
«Почему Гирланд летит в Гонконг? – спросил себя Ковский. – Женщина мертва. В этом сомнений нет. Тогда почему Гонконг?»
Ковский колебался всего несколько секунд. Он взял трубку и позвонил в Рим.
…Гирланд обожал комфорт за чужой счет. Он решил лететь первым классом. Ему не без труда удалось получить аванс от Жака Ю. Тот не мог уразуметь, чем плох туристический класс, но в конце концов Гирланд настоял на своем.
Гирланд путешествовал в свое удовольствие. Салон первого класса в самолете был полупустым, и стюардесса, хорошенькая девушка с живой улыбкой и кокетливыми глазами, не ставила Гирланду в упрек его поношенный костюм. Что, если это эксцентричный миллионер, подумала она, отметив его пленительную улыбку. Она постоянно угощала его икрой, шампанским и легкой закуской.
В Риме Гирланд вышел из самолета и проглотил две двойные порции шотландского виски в баре аэропорта. Купив последний детектив Хэдли Чейза в мягкой обложке, он вернулся на борт лайнера.
За три минуты до отлета задыхающийся Маликов вбежал по трапу в салон туристического класса. Застегнув ремень безопасности, он похвалил себя за быструю езду и поздравил с удачей – в самолете оказались свободные места.
Ковский очень нервничал. Маликов ни в коем случае не должен был потерять Гирланда: наверняка Эрика Ольсен перед смертью сообщила ему что-то важное. В этом Ковский был уверен. Советские спецслужбы хотели получить эту информацию. Маликову был дан приказ раздобыть ее любой ценой. КГБ поднял на ноги своих агентов в Гонконге. Они поступали в распоряжение Маликова, который получил шанс реабилитироваться за свой прокол с Эрикой Ольсен.
Маликов, слушая тираду шефа, усмехался про себя, однако проявил необычайную прыть и с трехминутным запасом успел попасть на самолет.
Пока он и Гирланд неслись сквозь пространство в Гонконг, Етсен составлял в китайском посольстве шифрограмму для Пекина. Етсен был доволен собой. Правда, он лишился трех способных агентов, но это были восполнимые потери. Самое главное – он выполнил инструкции. Женщина убита.
В его послании также фигурировал словесный портрет Гирланда. «Этот человек, – писал он, – представляет опасность и должен быть включен в нашу картотеку. Фотографии и описание методов его работы высылаю с диппочтой».