И она, прервав путешествие по дому, сказала:
– Идем, я покажу тебе твою комнату.
Она отворила дверь и провела его через застекленную галерею к другой двери. Отперла ее, поднялась по ступенькам и оказалась в небольшом холле, куда выходили сразу три двери. Первая вела в комнату Хинкля, за второй находилась ванная. Третья открывалась в небольшую квадратную комнатку, которой крайне редко пользовались. Она распахнула дверь:
– Вот. Располагайся, Ларри. Можешь принять душ. А я пойду распакую вещи и переоденусь. Позвоню где-то через час. Если есть охота, можешь сам прогуляться по дому, посмотреть. Будь как дома…
Он заглянул в комнату, челюсти мерно двигались.
– Да, видать, у вас и правда куча денег, мэм… – Голос его звучал мрачно.
– У мужа, не у меня. – Она улыбнулась. – А вечером устроим пир. В морозилке полно всяких вкусных вещей. – И она отправилась к себе.
Распаковав вещи, Хельга приняла ванну и прилегла. Было без четверти шесть и уже почти совсем стемнело. Гору Сан-Сальваторе с двумя радио- и телевышками затянуло облаками. Сквозь серую пелену тумана слабо просвечивали огоньки Лугано. Лампы в спальне лили мягкий янтарный свет на абрикосовые стены и самым выигрышным образом оттеняли ее красоту.
Итак, настало время для любви, подумала она, и тело ее растаяло от желания. Сняв телефонную трубку, она надавила на кнопку «10» – номер комнаты Ларри. Никто не подходил, и сердце у нее заныло. Где же он? Она уже готова была впасть в отчаяние, как вдруг услыхала его голос:
– Да, мэм?
– Зайди ко мне, Ларри. Следуй за синими огоньками. Они приведут тебя в мою комнату.
– Чего-то я не врублюсь, мэм.
Она нетерпеливо передернула плечами, плотнее сдвинула ноги.
– Выйдешь из комнаты и сразу увидишь на потолке синие маленькие лампочки, – объясняла она, с трудом подавляя дрожь нетерпения, готовую прорваться в голосе, – они будут загораться по очереди и доведут тебя до моей двери.
– Ага, теперь понятно, мэм. Так и сделаю. – И он повесил трубку.
Она протянула руку к панели, вмонтированной в спинку кровати, и надавила на синюю кнопку. И стала ждать, с беспокойством поглядывая на свое отражение в зеркале. А вдруг он застесняется? А вдруг… нет! Он сильное молодое животное. Он сам признался, что испытывает тягу к женщинам. Она снова взглянула на отражение и удовлетворенно вздохнула.
Она все ждала и ждала и вот наконец услышала его шаги в коридоре. «Надеюсь, он не жует свою жвачку…» Пауза, тишина, затем раздался тихий стук в дверь.
Инстинктивным движением она поплотнее запахнула пеньюар, – пожалуй, все же он слишком прозрачен.