Ларри опустил Хельгу на кровать и осторожно снял с нее туфли.
– Отдыхайте, мэм, – сказал он и, подойдя к окну, задернул шторы. – И не переживайте. Все будет о’кей.
– Ты, как никто, умеешь меня утешить, Ларри, – пробормотала она, глядя, как он направляется к двери. – Спасибо тебе.
Он улыбнулся:
– Не переживайте, мэм. Спите себе спокойно, – и вышел из комнаты, притворив за собой дверь.
Она лежала неподвижно, жалея, что он ушел. Никогда прежде не доводилось ей испытывать такого жгучего, почти болезненного желания. Она слышала, как он тихонько насвистывает, что-то готовя на кухне. Ей хотелось крикнуть, позвать его. Хотелось, чтобы он вошел, сорвал с нее одежду и взял ее медленно и бережно, с той нежностью, на которую она вряд ли могла рассчитывать.
Но она не стала звать его.
Она лежала в полутьме, ощущая легкий озноб. «Боже, до чего же я устала… И как долго еще ждать, пока принесут эти проклятые снимки… Надо набраться терпения», – сказала она себе. И, смежив глаза, приготовилась к долгому ожиданию.
Хельга проснулась, когда старинные часы в холле пробили семь. Она чувствовала себя отдохнувшей и бодрой. Встав с постели, сняла свитер и джинсы и направилась в ванную.
Слышно было, что в гостиной работает телевизор.
Сильно болело плечо, и, взглянув в зеркало, она скорчила недовольную гримаску. От груди до плеча, в том месте, куда ударил ее Арчер, расплывался огромный черный синяк. Лицо бледное, осунувшееся, совершенно измученное.
Она наполнила ванну и пролежала в теплой ароматной воде добрые полчаса. Уже вытираясь, услышала легкий стук в дверь спальни.
– Может, хотите покушать, мэм? – голос Ларри.
– Да… Что-нибудь легкое.
– О’кей. Будет сделано.
Она привела в порядок лицо, минут десять расчесывала и укладывала волосы, потом вернулась в спальню. Распахнула дверцы гардероба, придирчиво осмотрела длинный ряд висевших там платьев, костюмов, блуз. В конце концов она остановила выбор на белом шелковом платье самого простого покроя. Надела его, взяла пояс в виде золотой цепочки и перехватила им тонкую талию. Посмотрела в зеркало.
Что ж, не так плохо, немного бледна, но это интересная бледность. Нет, теперь про нее уже не скажешь: старая ведьма.
Из спальни она направилась прямо в гостиную. Ларри возился на кухне, но ей сперва ужасно захотелось выпить. Она приготовила водку с мартини, закурила и, прихватив бокал, пошла на кухню.
Ларри стоял у включенного гриля, челюсти, как всегда, двигались. Услышав шаги, он обернулся, глаза его расширились.
– Ого, мэм… Ну вы и красотка!
Она уже не помнила, когда последний раз ей доводилось слышать от мужчин эти слова – давно, очень давно, – и улыбнулась: