Вдруг я почувствовала тепло папиных рук. Он крепко меня обнял и погладил по голове.
– Мер, дорогая, все будет хорошо.
Но он не понимал. Я только что потеряла Бена, моего лучшего друга, мальчика, который всегда обещал выбирать меня. Ничего уже не будет хорошо.
В воскресенье мне сделали рентген, и он подтвердил, что я действительно потянула мышцы, а не сломала ногу. Врач отправил меня домой с крепкими бинтами, костылями и инструкцией, чтобы я держала больную ногу в поднятом состоянии. К понедельнику мне стало невыносимо скучно. Мама с Рейчел были в школе, а папа – в магазине. Он приходил каждые пару часов, проверяя мое состояние и принося мне еду.
– Все еще болит? – спросил он примерно в два часа дня, поставив передо мной стакан молока и тарелку с печеньем Орео. Я чувствовала себя так, словно вернулась в начальную школу.
– Только когда двигаюсь.
Папа опустился в мягкое кресло, стоявшее напротив дивана.
– Пообещай, что в следующий раз, когда пойдешь бегать, возьмешь с собой телефон.
– Обещаю, – я сняла верхнюю часть Орео и слизала кремовую начинку. – Я выучила урок и сделала выводы. Пара часов на обочине дороги в полной темноте – это отличный опыт.
Папа кивнул, и хотя борода скрывала выражение его лица, я все равно смогла прочесть в его глазах беспокойство.
– Мне жаль насчет того, что случилось между вами и Лайлой в пятницу.
Я уставилась на надкусанное печенье.
– Она не должна тебя винить. Мы с мамой поддержали твое решение. Может, Бен тоже принял бы его, если бы его мать так не затаила на тебя обиду. Может, ты еще очень молода, но это твоя жизнь и твой выбор.
– Эта ситуация касалась нас обоих, но я нарушила свое обещание и ничего ему не сказала. Кто вообще так поступает?
Папа наклонился вперед.
– Шестнадцатилетняя девочка, которая внезапно столкнулась со сложнейшей ситуацией. Девочка, которая до смерти напугана, но все еще может найти в себе силы принять решение, которое считает верным. Прекрати себя за это наказывать. Пожалуйста.
– Но я не знаю, как остановиться, – прошептала я, проглотив ком в горле. Он просто пытался помочь, но я не могла вынести еще один разговор по душам.
Он посмотрел на меня.
– Я без конца твержу твоей маме, что тебе нужно немного личного пространства и что ты сама со всем разберешься, но я боюсь за тебя. Я чувствую, что ты ускользаешь все дальше и дальше, и я не знаю, что делать. Может, мы не идеальная семья, но мы твоя семья. Ты можешь нам доверять.
– Я доверяю тебе.
– Правда? Тогда почему ты не сказала мне о спонсорском письме?
Я резко подняла голову.