– Какой ты мстительный, Барти, – с легкой укоризной заметил Фрэнк.
– Я ни за что не стану просить Чарли испортить лекарство! – Кэтрин собрала всю свою решимость, чтобы отвлечься от мыслей о том, какие красивые руки у мистера Филмора, какие тонкие и вместе с тем сильные у него пальцы. – Отец доверяет ему, и Чарли старается заслужить это доверие! И потом, кто знает, как оно подействует на твою бабушку? Вдруг ей станет очень плохо?
– Тогда доктор Хаддон вылечит ее! От слабительного еще никто не страдал дольше двух или трех дней, – отмахнулся Бартоломью и тут же прищурился, готовясь выложить свой главный козырь. – Если ты поможешь нам, Фрэнк поможет тебе исполнить твою самую большую мечту!
Кэтрин онемела, неверяще глядя на Фолбрайта. Что, это такой способ сделать ей предложение? Фрэнклин не решается просто признаться ей в любви и оба шалопая придумали этот хитрый план? Если Барти говорит так, значит, они оба знают, что Кэти влюблена во Фрэнка и мечтает лишь о двух вещах – выйти за него замуж и поставить свой мольберт рядом с его! Боже, она всегда знала, что не умеет скрывать свои чувства!
Вообразить помолвку она не успела – Бартоломью с торжественным видом продолжил свою речь.
– Фрэнк отправит твои работы в Лондон! Там есть благотворительное общество, помогающее бедным, но талантливым выучиться и стать настоящими художниками! Рисунки девушки там не стали бы даже просматривать, но у Фрэнка среди попечителей есть знакомые, даже какой-то родственник! Как только они увидят, как замечательно ты рисуешь, сразу же выделят тебе стипендию, и ты сможешь уехать в Лондон еще до Рождества!
Его обещание повисло в воздухе – Кэтрин не сразу осознала, о чем он говорит. Всего на несколько мгновений она почувствовала себя совершенно счастливой, а ей, оказывается, всего лишь предлагают исполнить ее давнишнюю мечту стать художницей! Несколько недель назад она вскочила бы со своего места и принялась кружиться по комнате, расцеловала бы Бартоломью в обе щеки и убежала отбирать рисунки и картины, достойные отправки в Лондон. А сейчас эта мечта поблекла, затененная другой, и возвращение к старым устремлениям оказалось даже несколько болезненным.
– Ты потеряла дар речи от радости? – совершенно правильно, хоть и немного запоздало оценил ее реакцию Фолбрайт. – Фрэнк, скажи ей, что я не шучу.
– Разумеется, нет, мисс Хаддон, – Фрэнклин со своей обычной улыбкой смотрел на растерянную девушку. – Ваш талант требует развития, и обучение в Лондоне – именно то, что ему нужно. Вот старые академики удивятся, когда узнают, что автором этих маленьких шедевров является прелестная юная леди!