– Чак извинился, – сказал я. – Я – нет.
Мистер Болджер попросил Чака оставить нас наедине и сел на другую кровать, когда Чак вышел. Он был терпелив и пытался понять, почему я не извинился. Все, что я сумел сказать, это что – не смог.
Он спросил меня конкретнее.
– Я хотел, – сказал я. – Я просто не смог.
– Ты согласен, что должен Вэлшам извинение?
– Да, сэр.
– Ты обещаешь извиниться, Джек? Ты дал слово.
Я снова сказал, что хотел, но не мог.
Я верил, что нет разницы между объяснениями и оправданиями и что оправдания это не мужественно.
Тогда мистер Болджер потерял ко мне интерес. Я видел это в его глазах. Он сказал, что он и миссис Болджер надеялись, что я буду счастлив с ними, счастливее, чем я, очевидно, был, живя с моим отчимом, но ему не кажется, что я действительно счастлив. Короче, он не видел смысла в том, чтобы я и дальше оставался с ними. Сказал, что позвонит моей матери сегодня вечером и договорится, чтобы она забрала меня. Я не спорил. Я знал, он уже принял решение.
Я тоже. Я решил пойти в армию.
Мама приехала на следующий день. Она посовещалась с Болджерами пару часов, а затем увезла меня. Вначале она молчала. Ее руки крепко сжимали руль. Челюсть была напряжена. Мы спустились по дороге несколько миль, к остановке грузовиков. Мать поставила машину на парковку и выключила мотор.
– Мне пришлось умолять их, – сказала она.
Затем она рассказала, чего достигли ее мольбы. Мистер Болджер позволил мне остаться, если я улажу все с Вэлшами, работая на их ферме после школы.
Я сказал, что не хотел бы заниматься этим.
Она не слушала меня. Глядя поверх руля, она говорила, что мистер Болджер также хотел, чтобы отец Карл поговорил со мной. Он надеялся, что религиозный имидж отца Карла произведет на меня хоть какой-то эффект. Мать сказала, что у меня есть выбор: я мог или поладить с мистером Болджером, или собирать вещи. Сегодня. И если я собираю вещи, то лучше бы мне иметь план, потому что я не могу пойти с ней домой – Дуайт не пустит меня на порог. Было похоже на то, что она подыскала работу в Сиэтле, но она ждет подтверждения. И затем ей нужно будет время, чтобы погрузиться в работу и найти жилье.
– Почему ты не извинился перед теми людьми? – спросила она.
Она никогда не была так далека от меня. Если бы я ограбил банк, она бы была на моей стороне, но только не в этом случае.
Я сказал, что не смог.
Она посмотрела на меня, затем снова уставилась куда-то сквозь лобовое стекло. Она никогда не была так далека от меня. Если бы я ограбил банк, она бы была на моей стороне, но только не в этом случае.