— А если ползком? — Кромвелю очень не хотелось сдаваться, как и терять столько времени дополнительно.
— Какой, скажи мне, смысл идти на скоростном катере ползком, мил человек? Допустим, поползёте вы черепахой в пять узлов, много ли покроете за ночь? А чуть скорости добавите... Ка-ак выскочите на мель! Тут себе шеи-то и переломаете, или бошки расколотите. Мало ли таких случаев, сам находил на плёсе мужика со сломанной шеей, метров на десять из моторки улетел — головой в песок воткнулся. Да бог с ними, с головами вашими! Ещё и судно так посадите, что самим не стащить будет. Песок здесь вязкий, прилипнете всем корпусом. Будете днём куковать и танцевать на песке, что ваш Робинзон, ждать, когда кто-нибудь соизволит стащить... В общем, здесь останетесь, сказал, никуда не пущу! — тоном, не допускающим возражений, подвел черту капитан.
— Как же Богданов? — группер решил зайти с другого боку.
Щеглов встряхнулся, досадливо покрутил седой головой и, заметив маленькую скамейку, шагнул к ней.
— Присяду-ка я, что-то ноги плохо держат, — будничным тоном сообщил он, делая четыре шага и как-то тяжело опускаясь на некрашеное дерево. — Мутит меня что-то. Много чего я в жизни видел, и руки оторванные, и ноги, сгоревших и утопленных. Но башки, разбитой пулей рядом с тобой...
Мы ждали. Я машинально посмотрел на одно из лежащих на палубе тел, у одного из которых голова была укутана чёрным пластиковым пакетом на скотче. То ещё зрелище, хорошо, что Коля не увидел.
— Здесь у нас проблема, ребятки... — Хозяин судна-сборщика говорил спокойно, как давно привык отвечать на претензии флотского начальства или неудобные вопросы членов многочисленных комиссий по расследованию какого-либо чрезвычайного происшествия. И было видно, что это профессиональное спокойствие выручало старого многоопытного речника много раз в жизни.
— У Богданова, по совести, ранение плёвое... Царапина, а не боевое ранение, даже перед женщиной не похвастаешься. Пуля лишь кожу содрала, да немного мышцу задела. При работе нашей мусорной рядовые травмы посерьёзней бывают, ничего, не куксимся. Рану почистили, перевязали, противостолбнячное вкололи. Обезболивающее, антибиотики — всё есть в аптеке. Не надо никуда его везти. Здесь оклемается, послезавтра уже бегать будет. Через два дня утром снизу подойдёт пассажирский лайнер «Александр Матросов», а вечером его близнец — «Валерий Чкалов». Наши легенды, проект 588. «Чкалов» был построен в Германии в 1953 году, «Матросов» на год моложе. Но бегают! Я обязан принять отходы быстро и чётко, без вариантов. И каждый человек на борту имеет значение.