Продолжал говорить Костя Иванов, рубя воздух ладонью.
— ...клоны, машины, компьютеры, искусственный интеллект, парниковый эффект, лаборатории по разработке биологического, химического, генетического оружия, зараженных насекомых. Ядреные, да-да, ядреные, водородные, нейтронные заряды. Блин! Это не фантастический роман, это типа мое настоящее! О будущем и думать страшно, а у меня трое детей! Трое! На мою жизнь хватит воды, еды, земли и воздуха, а им что от меня останется? Как подумаю — хоть вой! Им жить в том будущем, какое я им передам, а они даже не имеют права выбора. Как и те, кто сейчас находится в утробах, кого этой ночью зачали. Вот начнут Индия и Пакистан войну, сбросят несколько десятков атомных бомб и что делать? Израиль имеет ядерное оружие. Рванет где-нибудь в Мекке и капец. Но скорее в Иерусалиме. Поэтому строю бункер — глубокий, надежный с водопроводом — отвод от колодца в следующем году планирую сделать, канализацию проведу. На генератор собираю, чтобы автономное электроснабжение было. Работы — до хрена. Мне некогда ждать. Когда в мире случится катастрофа, я должен быть готов. Я должен сделать то, что в моих силах. Оборудованный подвал — это я потяну, это та самая малость, которая мне дает возможность спать по ночам. Я уверен, знаю, что занимаюсь полезным делом. Пусть меня считают сумасшедшим, но когда планету начнет трясти, и людей начнут убивать за хорошую пару ботинок, то моя семья будет находиться в лучшей стартовой позиции, чем мои соседи.
Костя посмотрел на Томаса и, отбросив грязные шорты на диван, сказал:
— Так не понять. Пойдем, покажу. Только давай вишни кипятком зальем.
Иванов взял высокий кувшин, засыпал туда несколько жменей мелко поломанных палочек, горсть сушеной мяты. Повернул краник на самоваре. Наполнив кувшин до краев, накрыл его блюдцем. Закончив с отваром, пошел к подвалу.
Как он сказал? Во-первых, — это красиво? Нет, это умно! Томас-то догадался, что в дальней комнате в полу есть люк, но если придут незнакомые люди, им будет его сложно найти — откидная дверь была спрятана под ковром и не выделялась. Если вспомнить узкие окна цокольного этажа, которые закрывались специальными железными ставнями — Томас их заметил ещё раньше — значит, в случае опасности, подвал легко превращается в крепость.
Костя отбросил половик в сторону и поднял люк.
— Тут специальные петли. Если надо, могу открыть и вовнутрь. Это если...
— Завалит дом и придется откапываться. Я понял, — сказал Томас, заглядывая в открывшийся перед ним черный провал.
Костя спустился первым и зажег свет — включатель был возле лестницы. Томас — следом. Когда он оказался в погребе, первое что бросилось в глаза — это стеллажи с полками, которые закрывали три стены. Сейчас они были завешены полиэтиленовой пленкой, но Томас смог рассмотреть хранящиеся большие и малые бутыли с помидорами, огурцами, грибами, томатным соком. Какие-то банки, графины. Отдельно стояли ящики, старые чемоданы, мешки: всё аккуратно, на своих местах, многое подписано — если консервация или вино, то с датой. На деревянных ящиках выведены краской понятные хозяину буквы и цифры. Здесь же стояли бочки с водой и рядом с ними возвышались два больших холодильника — один из них был старый «Донбасс» с ручкой-рычагом, второй — современный, скорее всего западный — логотипа фирмы-производителя из-за пленки не было видно. Томас чувствовал, что где-то здесь было спрятано оружие — два охотничьих ружья и патроны к ним. Он также обратил внимание на закрытый досками угол, где на застеленной резиновой дорожке выстроились в ряд десятилитровые стеклянные бутылки с плотно закрытыми горлышками. В таких бутылях обычно хранят вино, но жидкость там была прозрачной.