Вокруг слышно, как множество людей делают вдох и задерживают дыхание, как будто пытаясь таким образом поддержать его. Время идет, сотые доли секунды мелькают так быстро, что глаз за ними не успевает. Никто больше не разговаривает, царит полная тишина. То там, то тут кто-то кашляет, кто-то нервно ерзает на своем месте, все выглядят серьезными и озабоченными.
Канат слегка подрагивает. Хороший знак.
Время идет и идет.
Не прошло и тридцати секунд, но они кажутся мне вечностью. Просто невероятно, как долго может длиться минута!
Судья трет подбородок. Он чем-то озабочен? По нему непонятно, что у него на уме. А потом вдруг из-под воды вырывается рука с зажатой в ней желтой медалькой, и напряжение взрывается всеобщим криком. Появляется голова, верхняя часть тела. Раймонд снимает прищепку, делает большим и указательным пальцами жест, мол, всё окей, а потом еще раз кричит, что он в порядке, – так положено делать по протоколу безопасности, который ныряльщики после погружения должны выполнять именно в этой последовательности, чтобы продемонстрировать, что они в сознании и соображают.
Судья кивает и поднимает белую карточку. Пока он размахивает ею во все стороны, чтобы все ее увидели, другие ныряльщики подбегают к тяжело дышащему Раймонду и помогают ему подняться на платформу. Часы остановились на отметке 0:01:34,07.
Наконец Раймонд снова на ногах и может предстать перед судьей. Тот принимает от него медальку, на которой указана глубина, и оглашает результат: 32 метра, 1 минута и 34 секунды.
Раздаются вежливые аплодисменты. Результат не самый выдающийся, но Раймонд всё же молодец. И потом, он ныряет только потому, что во всём подражает Бреншоу. Канат вытаскивают на необходимую длину, чтобы повесить недостающую медальку, и снова опускают.
Второй ныряет Ева Койл из выпускного класса. На ней серый гидрокостюм, он закрывает ее руки по локоть и ноги выше колена. Костюм сделан из «акульей кожи», так называют этот суперскользящий материал. Каждый вдох-выдох она сопровождает широкими движениями руками, однако не использует полностью положенные две минуты на подготовку, а сразу прыгает в воду.
– Такое разрешается только здесь, – объясняет Мелоди, сидящая рядом с Терезой. – В смысле, вот так прыгать в воду. А вообще, на соревнованиях по автономному погружению действуют старые правила. Спортсмены должны уже быть в воде, когда начинают нырять. Здесь это разрешено, чтобы был лучший вид с кораблей.
– Ага, – говорю я и удивляюсь, почему она мне это рассказывает. Самому чудаковатому отшельнику не удалось бы не узнать о нырянии больше необходимого, живя в Сихэвэне: от этого никуда не денешься.