– Но я могу попытаться.
– Ты только раскроешь свою тайну, ради чего?
– Ради того, чтобы завтра утром спокойно смотреть себе в глаза, – отвечаю я, отдаю ему свою шляпу и поворачиваюсь спиной. – Расстегни мне платье, быстро.
Он и не думает шевелиться.
– Саха, они тебя засудят за нарушение правил Зоны. Они тебя вышвырнут! И всё это ради чувака, которому было наплевать, утонешь ли ты в бассейне для рыб?
Я снова поворачиваюсь к Пигриту и смотрю ему в глаза.
– План такой, – говорю я. – Ты ждешь меня здесь с платьем. Полотенце тоже хорошо бы раздобыть, на кухне наверняка есть. Я нырну к нему и буду помогать ему дышать, пока не появятся ныряльщики. Потом слиняю и вернусь сюда, оденусь и буду делать вид, будто бы ничего не делала.
Прическе моей, конечно, наступит конец. Ну, и макияжу тоже. Но макияж можно смыть, этого в суматохе никто не заметит. И у меня с собой в сумке тюбик с гелем для волос.
Должно получиться.
Но сейчас нужно поторопиться.
– Ты потом об этом пожалеешь, – предрекает мне Пигрит, наконец расстегивая молнию на моем платье. Платье падает к моим ногам, я делаю шаг из него, поднимаю и протягиваю его Пигриту. На мне не осталось ничего, кроме трусов, но Пигрит достаточно вежлив, чтобы сделать вид, что он этого не замечает.
– Я должна это сделать, – говорю я.
– Да, конечно, – отвечает он и прижимает к себе мое великолепное красное платье. – Давай быстрее.
И я даю. Я протискиваюсь между прутьями парапета и соскальзываю в воду.
Я погружаюсь, широко открываю рот и на какое-то ужасное мгновение пугаюсь, а вдруг мой дар покинул меня, вдруг я променяла его на симпатичную прическу, красное платье и пару восхищенных взглядов.
И всё-таки он работает. Конечно же, работает. Я вдыхаю воду, прохладная и живительная, она обхватывает мою грудь, наполняет меня и сразу же позволяет мне начать погружаться. У воды неприятный привкус метана от моторов, которые передвигают платформу, но это всего лишь легкий дискомфорт, который я только осознаю и тут же забываю.
Я погружаюсь быстрее, чем когда-либо в жизни. Проплываю под платформой, высматриваю канат, ведущий на глубину, к Бреншоу, которому в лучшем случае остались считаные мгновения.
Вот он: тонкая черная линия на фоне бездонной, смутной синевы. Один из ныряльщиков как раз лихорадочно рвется к поверхности, я различаю лишь черный силуэт. Не знаю, кто это, но выглядит беспомощным и отчаявшимся, и он не замечает меня.
Это последний ныряльщик, пытавшийся добраться до Бреншоу. Когда он прорывается сквозь серебристую колышущуюся поверхность воды, я быстрыми движениями подгребаю к канату и начинаю соскальзывать вдоль него в глубину.