драться! Тебе больно, — прошептала она, и его взгляд смягчился, когда он припал к ней.
— Solnyshko, — сказал он и обнял ее.
— Ты вытащил его, — сказала Киса, быстро забыв о своем разочаровании от ран
Луки. Ее голос был пронизан облегчением.
— Да, — ответил Лука, и его руки сжались вокруг ее талии.
Киса схватила его за руки.
— Я так волновалась. Я думала... Я была в ужасе, что тебе будет больно. Что ты не
вернешься ко мне. — Она отступила назад, позволяя своему взгляду медленно скользить
по его телу. — Лука, что случилось? Ты знаешь, Князь не сражается плечом к плечу со
своими людьми. Он командует. Он остается на месте. Он должен быть защищен.
Я нахмурилась, когда челюсть Луки сжалась от слов Кисы. Он нервно провел рукой
по своим грязным светлым волосам.
— Никто не мог подчинить его. Он шел на нас, как бешеная собака. Я знал… —
Кулаки Луки сжались, а затем разжались. — Я знал, что был единственным, кто мог
остановить его без необходимости стрелять. — Его лицо сникло, как будто он потерял
рассудок. — Я… я знаю, что он чувствует. Только я знаю, как бороться с его уровнем
силы и мастерства. — Он пристально посмотрел на свою жену. — Что-то внутри меня
инстинктивно отреагировало на его ярость. Какой бы демон ни был внутри него, он также
живет и во мне.
Опустошение охватило меня. Лука боролся больше, чем я думала.
— Теперь будет лучше, моя любовь, — успокаивала Киса. — Ты вытащил его. Ты
вернул брата Анри от Джахуа.
Грустное выражение на измученном лице Луки сразило меня. Его пристальный
взгляд на Кису еще сильнее ударил меня прямо в сердце. Она была его притяжением, единственной, которая держала его приземленным, в здравом уме.
— Он… он… — прохрипел Лука. — Он выглядит так же, как он. Это было, словно
видеть призрака, когда он выбежал на пристань. — Глаза Луки потеряли фокус. — Его
размер, его волосы, оружие, с которым он сражался, его черты, все идентичны, кроме…
— Кроме чего? — спросила Киса, когда она отстранилась, чтобы взглянуть в лицо
своего мужа.
Лука поднял пальцы к глазам.
— У него глаза зеленые. У 362, Анри, карие глаза.
Казалось, лицо Луки искажается чем-то, возможно, воспоминанием?
— Я… я никогда не видел человека таким потерянным. Он был полон ярости
больше, чем любой боец, с которым я когда-либо сталкивался. Он не переставал нападать
на нас, убивая любого на своем пути. — Глаза моего брата наполнились слезами. Лука
сглотнул и прижал лоб к Кисе. — Я не знаю, можно ли его спасти. Я не знаю, как его