спасти. Наркотик, который он принимает...
Киса снова обняла Луку, но мое внимание вернулось к подвалу.
Я не знаю, можно ли его спасти…
Слова Луки крепко засели в моем разуме. Он знал брата этого человека? Я хотела
задать миллион вопросов, которые крутились в моей голове, но сейчас не время. Лука
выглядел сломленным.
Шум, похожий на грохот тяжелых цепей, доносился внизу. Я тихо приблизилась к
открытой двери подвала, мое любопытство все же победило, и я оказалась на верху
крутой незнакомой деревянной лестницы, ведущей вниз.
Тихо, на цыпочках, спустилась по лестнице, мое сердце билось так, что могло в
любой момент выпрыгнуть из груди. Когда стена сменилась видом на открытый подвал, я
замерла, вспоминая слова отца о подвале, как о «личном пространстве» — каучуковые
полы покрывали каждый дюйм комнаты, стены, пол, повсюду. К стенам были
прикреплены звенья цепей, единственное пластиковое кресло — центральная особенность
стерильной комнаты. И запах от отбеливателя был настолько сильным, что я вздрогнула, пытаясь вдохнуть неподвижный воздух. Там не было окон, поэтому естественный свет
отсутствовал, только лампочка, свисающая с потолка. Комната была ящиком.
Я подавила приступ тошноты, когда поняла, для чего эта комната использовалась —
для врагов Братвы. Для допроса, пыток. Это имело смысл. Никто не жил близко с
нами. Никто не услышит криков.Сотовой связи нет, так что было вполне безопасно. Никто
никогда не заподозрит, что в этом прекрасном белом деревянном колониальном особняке
была скрытая комната пыток.
У меня перехватило дыхание, когда я заметила движение. Быки отступали от всего
того, что делали у дальней стены. Все они были покрыты кровью, потом и грязью. Они
выглядели так, как будто их побили.
Когда они отошли от объекта их внимания, мои глаза уставились на огромного
темного человека, которого они только что занесли без сознания через входную
дверь. Мое сердце билось, когда я смотрела на его обнаженное тело. Он был одним из
самых высоких и громоздких людей, которых я когда-либо видела. Его огромные мышцы
буквально выпирали. Большая татуировка на груди выделялась среди крови. Я напрягла
зрение, чтобы увидеть, что было наколото. Мои глаза расширились, когда я разглядела
цифры «221» жирными черными чернилами. Числа заняли всю его грудь. Это была
татуировка, похожая на ту, что есть у Луки... просто другие цифры.
Господи! Я думала, продолжая смотреть на избитого спящего человека. Даже