ребенком. Этот ублюдок умрет. Эта мразь умрет медленно, мучительно, от моих рук. Они
больше не притронутся ко мне. Они больше не засунут меня в этот чертов ад...
— Лука!
Слишком сконцентрированный на убийстве, на порыве, который возник с
ощущением замедляющегося пульса на шее, я не слышал, как открылась дверь позади
меня. Мой разум был чертовым слайд-шоу с изображениями, испорченными
изображениями моих убийств; дети просят пощадить их жизнь, охранники направляют
мне в лицо оружие, если я не прикончу этих детей. Боль, пытки, изнасилование, кровь, так
много гребаной крови...
— Лука, остановись! — далекий, но знакомый голос прорвался сквозь мой бурный
разум. Я покачал головой.
— Лука, опусти его.
Голос был успокаивающим. Я знал этот голос. Этот голос заставил мое сердце
замедлиться. Это меня успокоило... кто... что?..
—
Лука,
любовь
моя. Вернись
ко
мне. Я
здесь. Вернись. Борись
с
воспоминаниями. Сразись с ними, просто вернись.
Ки... Киса... моя Киса?.. Мои глаза закрылись на успокаивающий голос, и в моей
голове вспыхнули новые воспоминания... мальчик и девочка на пляже... целовались...
занимались любовью... голубые глаза... карие глаза... одна душа... любовь потеряна...
любовь найдена... свадьба... любовь... так много любви…
Киса.
Задыхаясь, я открыл глаза, свободная рука дрожала, и кожа была пропитана
потом. Моя другая рука была высоко поднята, и когда я последовал по ней взглядом,
увидел, что она сжимала шею в железных тисках… шею человека, который мне был
знаком.
Озадаченный случившимся, я отступил назад, моя рука ослабила хватку на человеке, и он упал на пол, хрипя, задыхаясь, борясь за дыхание.
Я отступил назад, пока моя спина не ударилась о противоположную стену. Ноги
двигались рядом со мной, но я не мог посмотреть вверх. Я замер на полу, мои колени
уперлись в живот, а руки накрыли голову.
— Виктор? Виктор? Ты в порядке?
Звук женского голоса заставил меня взглянуть вверх, и вот она, моя Киса, мое
солнышко, наклонилась и провела руками по мужскому…
Мой желудок ухнул.
Виктор. Виктор, мой тренер, человек, который помог мне победить Алика Дурова.
Чувствуя, что широкая татуировка ГУЛАГа с номером 818 горела, я смотрел, как
закрываются глаза Виктора, и Киса зовет на помощь быков.
Двое мужчин Пахана вбежали, и я наблюдал за ними, как будто они двигались в
замедленном темпе. Киса отступила, когда они помогли Виктору встать на ноги. Быки