Розы на стене (Вонсович) - страница 28

Глава 28

Фридерика

Почему-то казалось, что герцогиня все же подстроила какую-то пакость, уж с очень характерным выражением она посматривала на Гюнтера. Удовлетворение — вот что временами проскакивало. Поскольку он тоже ничего не ел и не пил, пакость была не из съедобных, но от этого беспокойство никуда не уходило. Я хотела обратить внимание спутника, но такой возможности не было: хоть мы и стояли рядом, но ни на миг не оставались в одиночестве. Пришлось понадеяться, что Гюнтер сам перехватит такой взгляд, но он, на удивление, почти не обращал внимания на бывшую невесту. К герцогине подбежала горничная и что-то зашептала. Матильда бросила короткий испуганный взгляд на мужа, нацепила сладкую улыбку древнего засахаренного фрукта, застрявшего в зубах, изящным жестом подобрала юбки и быстро направилась из зала. Что-то случилось? Или кто-то пришел? Почему-то подумалось о кредиторах — леди тратит много, и кто знает, может, ей не хватает выделяемых мужем средств? Но еще показалось, что она активировала какой-то артефакт, и не только мне – Гюнтер бросил на нее короткий взгляд, явно уловив срабатывание. Герцог же ухода супруги не заметил, всецело поглощенный мной. Его внимание скорее пугало, чем льстило, хотя он дальше невнятных намеков не заходил и был совсем нестрашный: такой милый, упитанный, домашний, чуть выше меня, с забавно торчащей вперед бородкой. И все же расслабляться не следовало — вдруг как раз он тот самый загадочный поклонник сестры? Но неужели бы о герцоге не ходили слухи? Персона заметная… Подошел лакей с подносом, на этот раз – с бокалами, наполненными заманчиво пузырящейся золотистой жидкостью. Я брать не стала: мало ли куда отошла герцогиня, может, как раз подсыпать какую-нибудь гадость специально для меня, она же не знает, что помолвка фиктивная. Впрочем, что-то подсказывало, что даже если бы знала, отношение ее не слишком изменилась бы — стоит только вспомнить подсунутый при нашем знакомстве десерт. — Шамборское шампанское. Рекомендую, – сказал герцог, не торопясь, впрочем, сам брать бокал, тоже, наверное, побоялся попасть под горячую месть жены. — Спасибо, Ваша Светлость, я не хочу пить. – Но попробовать? Вы обязаны попробовать, а то потом скажете, что герцог Траттенский жаден. Он состроил обиженную мину, я невольно улыбнулась. – И все же — нет. Целителям спиртное противопоказано. – Но вы же сейчас не целитель, вы моя гостья. Прекрасная гостья, леди Штрауб. Ему удалось завладеть моей рукой и даже поцеловать ее. Руку я отобрала, но все равно от стоящего рядом Гюнтера почти физически чувствовалось напряжение. Возможно, герцог это тоже заметил, поскольку спросил: — А вы, капитан Штаден, неужели вы тоже откажетесь от шампанского? Или предпочитаете чего покрепче? А потом устраивать фейерверки? Герцог разразился смехом от понятной только ему шутки. Я вопросительно посмотрела на Гюнтера, но тот не торопился ни улыбаться, ни пояснять, с чего так веселится хозяин дома. — Это было показательное выступление. Для устрашения потенциального противника, – кисло пояснил Циммерман. Значит, фейерверк все-таки был? – Потенциальным противником вы считаете меня? Я так легко не устрашаюсь. Герцог опять расхохотался. До слез. Вытащил кружевной платок, больше подходящий даме, и принялся вытирать глаза. Потом жестом подозвал лакея, держащего поднос с рюмками, в которых было что-то явно более крепкое, чем шамборское шампанское, в один глоток выпил одну, вторую, третью… – Леди Штрауб, а вы любите фейерверки? -- вертя четвертую в руках, дохнул он мне в лицо алкогольными парами. Пары были густыми – поднеси огонь, получишь если не взрыв, то вспышку. – Яркие, громкие, заметные даже далеко от города. Я чуть отодвинулась, насколько возможно: Гюнтер удерживал меня так, словно я была опасным преступником, захват которого осуществил доблестный маг. Ни одного лишнего движения не сделать, хотя со стороны наверняка казалось, что я не испытываю ни малейшего неудобства. «Не нервничайте, Фридерика. В случае чего я вас защищу», – прошептал «жених». Не могу сказать, что успокоил – в деле Гюнтера я не видела, а герцогская молния выглядела очень убедительной. На мгновение я даже пожалела, что рядом нет Кристиана, уж он-то понаторел в отпугивании моих ухажеров. Но герцога надо не отпугивать, а как-то натолкнуть на мысль показать розы, ради осмотра которых мы сюда пришли. Впрочем, кто сказал, что искомые кусты при доме? Опыты могут проводиться на отдаленных плантациях. Я улыбнулась, не будучи уверенной, что это у меня хорошо получилось в таких условиях, и сказала: – Да, я люблю фейерверки. – Тогда вы непременно будете ими постоянно наслаждаться, если сделаете глупость и выйдете за этого типа. – Почему глупость? Капитан Штаден – прекрасный человек. – Прекрасней меня? Гюнтер хмыкнул, а герцог подбоченился и покрутил перед собой руками с перстнями так, что огоньки от драгоценных камней заиграли в причудливом танце. Сколько там было обычных украшений, а сколько артефактов, я понятия не имела, но мне всегда казалось, что лишние кольца мешают настоящему магу. Но герцог доказал, что я ошибалась, создав на ладони шаровую молнию, небольшую, но очень яркую и неприятно жужжащую. Он подбросил ее как мячик, затем задумчиво посмотрел на потолок и на меня. Рука Гюнтера ощутимо напряглась, подготавливая необходимы защитный пасс. Или что там должны делать наши военные для предотвращения нападения герцогов на население? Думаю, наверняка для столь высоких особ свои правила: населения много, герцогов мало. – Ваша Светлость, вы вне конкуренции, – немного нервно ответила я. – Но увы, вы уже заняты. У вас прекрасная жена. Приходится выбирать из оставшегося. Герцог развеял заклинание с неприятной ухмылкой. – Лукавите, дорогая… Ульрика. Могу я вас так называть? Прекрасное имя, просто прекрасное, под стать такой красавице. Он облизнулся, опять подозвал лакея и опять выпил пару рюмок. Гюнтер попытался меня увести, но герцог вцепился в мой рукав, словно намеревался напиваться исключительно в моей компании. Гости насмешливо перешептывались, глядя на бесплатное представление. От полковника помощи можно было не ждать – певичка, которой он столь активно аплодировал на спектакле, переоделась и спустилась к гостям, и теперь все внимание Циммермана уходило к ней. Думаю, он даже не заметил маленького инцидента с молнией. Богиня, похоже, зреют неприятности… – Ваша Светлость… – Валентин, – небрежно бросил он. – Мне нравится, когда столь прекрасные губки называют меня по имени. – Я бы попросил проявлять уважение к моей невесте, – процедил Гюнтер. Очень гадко процедил, как это умеет только он. Но герцог лишь качнулся на каблуках, снисходительно на него глядя, и насмешливо ответил: – Где вы увидели неуважение? Напротив, я настолько уважаю леди, что хотел бы ее увидеть своим другом. И только ей решать, как ко мне обращаться. Ваше мнение меня не слишком интересует. Он выпил еще рюмку и облизнулся, глядя на меня. Отрезвлять я умела, но не делать же это без разрешения? Не думаю, что герцог напивался ради того, чтобы получить все неприятные моменты экстренного выведения алкоголя. Пальцы Гюнтера собрались в кулак, я испугалась, что герцог свалится на пол, а не в розы, ради которых мы сюда пришли, и торопливо сказала: – Валентин, вы хотели показать нам розарий. – Вам? – Мне и моему жениху. Смотреть розы без Гюнтера я не собиралась, что и дала понять. Герцог взглянул так, словно я нанесла ему жесточайшее оскорбление, но все же громко предложил всем перейти в парк и продолжить угощаться на свежем воздухе. Он взмахнул руками, как дирижер перед оркестром и наконец привлек внимание Циммермана. Полковник неожиданно оживился и опять напомнил о возврате герцогского имущества в виде розового куста, но был совершенно невоспитанно проигнорирован. Герцог Траттенский притворился, что не слышит, подхватил меня под свободную руку и повлек за собой. Штаден не отпустил, но не стал играть в перетягивание девушки, поэтому я так и осталась при двух кавалерах. Герцог целеустремленно двигался на выход, лавируя между попадающимися предметами мебели с легкостью, удивительной для не совсем трезвого человека. Как ни странно, ни я, ни Штаден тоже ни во что не врезались. Гости нестройной толпой двинулись за нами. Выйдя из здания, герцог застыл, наверняка размышляя, куда же направиться в первую очередь. И я его понимала – роз вокруг море, и это не считая других растений, причудливо подстриженных кустов и деревьев. Нас интересовали в первую очередь розы у стены особняка, но пока ничего похожего на куст в гарнизоне я не видела. Гюнтер лениво осматривался, и по нему совершенно не было понятно, заметил ли какие-нибудь отклонения. Создавалось впечатление, что герцог спал стоя, я попыталась мягко вернуть себе руку, но это его неожиданно пробудило, и он целеустремленно направился к лабиринту. Огромному лабиринту, составленному из роз самых разнообразных оттенков, подобранных так, что один цвет плавно перетекал в другой и даже не всегда было понятно, где заканчивается один сорт и начинается новый. – Гордость нашего парка, – возвестил герцог и огляделся наверняка в поисках лакея с рюмками, увидел гостей, неприятно скривился и отвернулся. – Леди Штрауб, могу поспорить, что вы ни за что не выйдете из него самостоятельно. Спорить я не хотела, и вообще, с недавних пор розы меня пугали, поэтому я бы не только не стала заходить внутрь, но и отошла от этого лабиринта подальше, если бы меня не удерживали с двух сторон. Впрочем, по отношению к герцогу уже было неясно: удерживал ли он меня или удерживался сам мной. – Для начала я туда самостоятельно не зайду. Валентин, не покажете ли вы нам другие достопримечательности? – Нет, – уперся он, – сначала лабиринт, потом все другое. Боитесь? И правильно делаете. – Я не боюсь, просто не хочу. – Может, пару бокалов для храбрости? Вам и вашему жениху? – Моя храбрость не нуждается в подтверждении алкоголем, – раздраженно заметил Гюнтер. – Равно как и храбрость моей невесты. Было заметно, что сдерживаться ему удается лишь с огромным трудом. Розы, опять же, как выяснилось – провоцирующий элемент для драки, в них красиво падают и потом громко вопят. Но Гюнтер так тщательно инструктировал меня перед походом в герцогский особняк о недопустимости поддаваться на провокации и необходимости попасть к розам, что сам вряд ли успел забыть. У роз мы уже стояли, но портить отношения с их хозяином пока не следовало. – Да где же Отто? – пробурчал герцог. Он опять повернулся в надежде узреть лакея с подносом эликсира храбрости: видно, самому нужна была постоянная подпитка, иначе не гарантирован немотивированный испуг. Внезапно он буркнул под нос: «Богиня, только этого не хватало» и ломанулся в лабиринт, словно от кого- то убегая. Меня он все так же держал, поэтому я поневоле потащилась за ним, а за мной Гюнтер. Я оглянулась и заметила Кристиана в компании незнакомого инора с суровым лицом. Больше ничего заметить не успела, поскольку оказалась уже внутри лабиринта. Герцог пытался запутать преследователей по максимуму, постоянно поворачивая в самых разных направлениях. Затормозил он столь неожиданно, что я в него чуть не врезалась, но зато мне удалось вырвать руку, которой я сразу же вцепилась в Гюнтера – пусть герцог видит, что обе мои руки заняты. – Ваша Светлость, куда вы так бежите? – Не куда, а от кого, – важно ответил он. – Целители не понимают, что мужчине нужно иногда расслабиться. Если Марк доберется до меня – весь вечер пропадет. Но теперь не доберется. Герцог хохотнул и сделал попытку опереться на стенку лабиринта, чуть в нее не ухнул, но сумел в самый последний момент удержаться на ногах, только манжетой зацепился за ветку. Отдирался он недолго – просто рванул рукав на себя, оставив кружево на шипах. – Марк – это? – Мой личный целитель. Пойдемте, здесь нас еще можно достать. Да и самое главное в лабиринте – в центре. Герцог неторопливо пошел вперед. Я не была уверенна, что стоит заходить дальше, если пока нас легко найти, взглянула с вопросом на Гюнтера, но неожиданно он кивнул и прошептал: «Из центра фонит, и сильно. Нужно посмотреть». – Мы не заблудимся? – уточнила я. – Если только вы очень захотите, – усмехнулся Гюнтер. – И без этого… Валентина. Имя герцога он выговорил с явным отвращением, но потянул меня за ним. И то правда – уж Валентин должен намного лучше разбираться, куда ведет тот или другой поворот, а значит сэкономит нам время по дороге к центру. Лабиринт был огромен и довольно причудлив. Без посторонней помощи я бы отсюда ни за что не выбралась, поэтому боялась потеряться, даже вдвоем с Гютером. Герцог шел чуть пошатываясь, но уверенно выбирая направление, думаю, мы не первые гости, которых он ведет в загадочный центр, показывать местную магическую достопримечательность. Что там? Еще один розовый куст, родоначальник тех, что в гарнизоне и у дома Фогеля? Пожалуй, этот тот случай, когда я хотела бы ошибиться – даже целительский куст выглядел устрашающе огромным, каким же должен быть монстр, его породивший? Хорошо, что пахли не все розы, мимо которых мы проходили, но и тех, что пахли, оказалось достаточно, чтобы у меня закружилась голова и в нее полезли странные мысли об идущем рядом Гюнтере. Захотелось провести пальцем по его щеке и узнать, настолько ли она колючая, как кажется. Но, естественно, я сдержалась и лишь неодобрительно посмотрела на очередной куст, усеянный цветами. Скорей бы они закончились, а то в этом лабиринте начнешь делать глупости безо всякой магии. – Вот, – гордо сказал герцог. По всей видимости, мы дошли до центра лабиринта. Посреди небольшой площадки действительно был куст роз, но совсем не такой, как под моим окном. Точнее, не такие: там было два куста, оплетающие арку. Опасностью от них не веяло: цветов было множество, мелких и ароматных, короткие колючки торчали, но они выглядели совсем нестрашными. И все же Гюнтер смотрел на эту картину с подозрением. Герцог же плюхнулся на небольшую парковую скамеечку и зевнул. – Все. Теперь никто сюда не доберется, пока я не захочу. Я оглянулась. Пропали все проходы. Нас окружала плотная непроницаемая зеленая стена, и совсем не радовало, что она была украшена розами. Напротив, пугало. – В моих планах ночевки здесь нет, – холодно заметил Гюнтер. – И если вы не хотите, чтобы в вашем лабиринте появились незапланированные дыры… Он создал шаровую молнию и, как не так давно герцог, подбросил на ладони, словно безобидный детский мячик. Но шарик безобидным не был – от него шел сильный жар и потрескивание. – Будете оплачивать порчу моего имущества? – герцог вновь зевнул, от чего конец фразы получился несколько неразборчивым. – Это ой как недешево выйдет. Ульрика, дорогая, присоединяйтесь, – он похлопал рукой по скамейке рядом с собой. – Посидим, помечтаем в романтической обстановке. – Вы обещали нам что-то показать. Пока я не вижу здесь ничего интересного, – нервно ответила я. – А арка? – удивился герцог. – Что в ней интересного? – Это же наш родовой артефакт. – Розы? – удивилась я. – Не розы, а телепорт под ними, – поправил Гюнтер. – С непонятной активацией. – Розы тоже, – не согласился герцог. – Знаете, сколько этому кусту? – Неинтересно, – отбрил его Гюнтер. – Как активируется портал? – Разумеется, поцелуем. Моим и леди Штрауб, – герцог опять зевнул и прилег на скамеечку. – Но сейчас мы целоваться не будем. Мне надо отдохнуть… Он закрыл глаза и тут же захрапел. Гюнтер выругался, не слишком прилично и очень громко, но увы, это ничего не изменило: герцог продолжал храпеть, а нас все так же окружала стена роз. Богиня, и как это раньше розы казались мне романтичными? Самый гадкий цветок, который еще и отвратительно пахнет. – Пойдемте, – скомандовал жених и потащил меня к арке. – Куда? – Целоваться, разумеется. Открытие портала именно на это завязано. – Вы с ума сошли! – Подождете, когда проспится этот? – Гюнтер кивнул на герцога. – Боюсь, он, как проснется, будет не столь благодушен. Ему потребуется новая доза. – Алкоголя? – Если бы. Похоже, этот тип давно и прочно сидит на орочьих травках. Все признаки налицо. Как только из Гаэрры еще не прислали наблюдателя? Я с подозрением уставилась на мирно дрыхнущего на скамейке герцога. Он подложил руки под голову, согнул коленки и чему-то улыбался во сне. На зависимого от орочьих смесей он не походил. Впрочем, за вечер он не так много выпил, чтобы столь быстро отключиться, а до этого дня я видела лишь тех зависимых, у кого не было денег на новую дозу, да и то в специализированном заведении, куда нас возили группой. Нет, я не специалист по последствиям приема орочьих травок. Но специалист ли Гюнтер? – Вы уверены? – Насмотрелся за время службы на границе со Степью. – Пользуясь моим замешательством, он затащил меня в арку и скомандовал: – Целуйте. Я осторожно чмокнула его в щеку, которая действительно оказалась колючей, но колючесть была скорее приятной и волнующей, чем вызывающей отторжение. Портал же не появился, и вообще, ровным счетом ничего не случилось. Не работает? – Не так. – А как? Он притянул меня к себе и поцеловал. Жарко, страстно, заставляя забыть обо всем: о розах, о герцогах, о том, что я играю чужую роль, да и не играла бы – слишком многое нас разделяет. Но сейчас все это было неважным. Был он, и была я, а больше ничего не было. Когда я очнулась, в арке сияла радужная пелена перехода.