– Подозреваешь Элис в каких-то смертных грехах, – продолжает он. – Прямо теория заговора, не меньше.
– Ушам своим не верю. – На этот раз я рывком высвобождаю руки. – Как ты можешь?
– Я ведь беспокоюсь. На тебя слишком много навалилось. Может, возьмешь отпуск? Ты не думала с кем-нибудь поговорить? Только не с другом. С профессионалом.
– С доктором? – фыркаю я.
– Тебе нужна помощь.
Я вскакиваю, стул царапает плиточный пол.
– Не нужны мне доктора. Я не больна! – Я вылетаю из кухни.
Голова разрывается, руки-ноги тяжелые, слабые. Может, я грипп подхватила? Что-то мне нехорошо. Поспать бы как следует. Я забираюсь в постель, выуживаю из прикроватной тумбочки упаковку парацетамола. Выдавливаю из фольги две таблетки. Будем надеяться, утром моей бедной голове станет легче.
Кажется, я проспала лишь час или два, но меня будит настойчивое жужжание – словно рой пчел отстукивает что-то азбукой Морзе. Обычно я просыпаюсь задолго до звонка будильника и не помню даже, как он звучит. Я протягиваю руку, отключаю жужжание. Люк, похоже, в кровать не ложился. Я вздыхаю, вспомнив вчерашнее, и в тысячный раз задаю вопрос: как же до такого дошло? Почему моя жизнь разваливается, а я не могу этому помешать?
Принимаю душ, одеваюсь и бреду вниз. Мама, Элис, Люк, девочки – все здесь. Мы сухо желаем друг другу доброго утра, я сажусь за стол.
– В школе сегодня плаванье, – с улыбкой напоминаю Ханне, стараясь говорить бодро.
– Я собрал ее вещи. – Судя по тону, Люк велит не вмешиваться и не вступать с ним ни в какие беседы.
Неловкую тишину вдруг нарушает входной звонок и стук дверного молотка.
– Кто это так рано? – Мама ни к кому конкретно не обращается.
– Я открою, – встает Люк.
Мы прислушиваемся к голосам из коридора. Затем двери захлопываются, и в кухню входит Люк в сопровождении двух полицейских. Мужчины и женщины.
– Миссис Теннисон? – уточняет женщина. – Клэр Теннисон?
– Да…
Зачем я им? В голове проносятся сотни предположений. Столь ранний визит может означать лишь одно. Что-то случилось. Я поднимаю взгляд на Люка. Таким удрученным он еще никогда не выглядел.
Я растерянно смотрю на полицейских. На своем веку я повидала их достаточно, и мне сразу понятно – визит отнюдь не дружеский. Я кошусь на детей.
Хлоя улыбается:
– Здрасьте, дядя и тетя полицейские.
Женщина коротко улыбается в ответ.
Глаза Ханны полны страха, она испуганно вжимается в стул. Нужно ее успокоить! Бедняжка явно решила, что полицейские пришли за ней – из-за вчерашнего происшествия с Дейзи, наверное.
Я встаю.
– Давайте пройдем в гостиную? – предлагаю я и едва заметно киваю в сторону Ханны.