Будущая графиня
В комнатке двух швей, нанимаемой от хозяйки, слышен был шум колеса машинки, несмотря на воскресный день. Софья Николаевна, старшая сестра, оканчивала срочную работу. Наташа, только что вернувшаяся с прогулки из сквера, задумчиво сидела у окна, глядя на грязный двор, а в особенности на черный проем дверей квартиры сапожника. Она глядела и думала о странном обстоятельстве, как такой знатный человек, как граф Радищев, одновременно служит в качестве подмастерья.
«Тут, должно быть, какая-нибудь ужасная тайна», — решила девушка, и ей стало до слез жаль этого бедного графа, принужденного принимать такое превращение. Что бы не дала она, чтоб извлечь его из этой грязи, помочь ему облегчить его страдания! Но что же она могла сделать, бедная, ничтожная белошвейка?
Но как она любит его теперь, как неотступно стоит перед ней прекрасный образ этого молодого страдальца, и, может быть, не за себя, а за других. «Да, вернее всего, что за других», — решила она.
Но как же теперь поступить ей с работой? Завтра Соня заставит ее идти туда, а она не может, потому что обещала ему.
Наташа искоса поглядела на суровое исхудалое лицо сестры, деловито склоненное над снующей иглой машинки.
«Как сказать ей? Она рассердится, она подумает, что я это из каприза. А рассказать ей свою тайну я тоже не смею. Он и это запретил мне. Что же делать? Обмануть Соню, но от графини могут прислать. Чем же она может тогда отговориться?»
Девушка задумалась еще глубже и решила переговорить, во всяком случае, с сестрой.
— Соня, — тихо сказала она.
Швея за шумом колеса не слыхала.
— Соня! — повторила она громче.
Сестра вопросительно подняла голову и взглянула на цветущее молодое лицо Наташи своими тусклыми, немного покрасневшими глазами.
— Что тебе?
Наташа подбежала к ней и обвила ее шею руками.
— Сонечка, милая, дорогая…
— Ну что? Что? — ласково спросила сестра, высвобождаясь из ее объятий.
— Сонечка! — начала опять Наташа, и голос ее зазвенел как струнка. — Сонечка, родная, прости меня!
— В чем?
— Ты рассердишься…
— Да ну же, говори! Что за глупости! В чем дело?..
Наташа совсем прильнула к сестре и на ухо, словно в комнате был кто-нибудь посторонний, шепнула:
— Соня, роднуша моя, я завтра не пойду к графу…
— Это почему?
— Так…
— Что за глупости?..
— Я не могу, ей-богу, не могу, — пролепетала Наташа, и на глазах ее выступили слезы.
— Но ведь завтра ты должна получить деньги… Ты ведь знаешь, что у нас всего восемь копеек, а до следующей получки ждать еще целых четыре дня…
Наташа заплакала. Ей горько было отказывать сестре в помощи, тем более в такую тяжелую минуту. Соня заменяла ей мать. Она ее воспитала, кормила, одевала, и теперь она принуждена отказать ей в том, что считала своей обязанностью.