Стоит только замолчать (Болл) - страница 33

ко: Давайте пока об этом не волноваться.


(Достает доску для игры в сёги.)


ко: Играете?

инт.: Так себе. У меня гораздо лучше получается…

ко: …играть в западные шахматы, полагаю?


(Смеется.)


инт.: Да, определенно.

ко: Знаете, как ходят фигуры?

инт.: Да. По-моему, да. Возможно, вам придется напомнить мне одно-два правила.

ко: Тогда давайте сыграем одну партию.


[Мы сыграли три партии в сёги, и каждую я продул с треском. После игры мы некоторое время сидели, не говоря ни слова. Ассистентка Ко Эйдзи принесла нам какой-то горячий напиток. Освещение постепенно менялось: вдоль всех шоссе и проспектов загорались уличные фонари. Вдалеке, на воде день не угасал дольше всего, но в конце концов угас даже там – пожалуй, только там он угас в полной мере.]


ко: Мне не нравится, чем он закончился, наш разговор. Вот почему я пригласил вас вернуться.

инт.: Наш разговор?

ко: Наш разговор. Не нравится мне эта концовка. Я имею еще кое-что сказать. И вот что я скажу: в то время, когда Сотацу воздерживался от пищи, я заглянул в тюрьму.

инт.: Чтобы увидеть Сотацу?

ко: Чтобы его увидеть.

инт.: И что вы увидели?

ко: Он был усталый и слабый, но надзиратели его разбудили. Меня сопровождал старший надзиратель смены, и они устроили грандиозный спектакль – театрализованно подали Оде еду, которую он есть не стал. Это было необычно, и тогда у меня возникло какое-то странное чувство. А теперь, полагаю… ну-у, понимаете ли, неясно, даже теперь неясно, как все обстояло на самом деле.

инт.: На самом деле…

ко: На самом деле – морили его голодом или нет. Но перед ним поставили эту еду, а он не стал ее есть. Я это видел. Мой фотограф сфотографировал его, и мы ушли. Я заглянул ему в глаза, ну, или попытался. Однако… я ничего не увидел. Казалось, он меня вообще не видит. Наверно, в его глазах я ничем не отличался от остальных.

инт.: Но вы отличались от остальных?

ко: Я был журналистом. Я пытался увидеть, что за всем этим стоит.

инт.: Но даже в этом вы…

ко: Да, даже тогда я потерпел неудачу.

инт.: Можете ли вы сказать…

ко: Я хочу, чтобы вы знали: мне было не так-то легко – не так легко, как кажется по текстам в газетах. Мы знали так мало. Я просто… просто не мог это понять. Что ж…


(На записи еще минуту длится молчание, а затем устройство отключается.)

Комната, похожая на эшафот

От интервьюера: Перевод в камеру смертников

После судебного процесса Ода Сотацу был переведен из полицейского участка, где его держали раньше, в настоящую тюрьму. В этой тюрьме его поместили в так называемую камеру смертников. Ода Сотацу не стал обжаловать ни вердикт по своему делу, ни приговор к казни через повешение. Просто жил себе и жил, как раньше, в молчании. Родные не навещали его в тюрьме – только его брат Дзиро приезжал при любой возможности. Была еще одна посетительница – Дзито Дзоо. Но об этом будет рассказано ниже, во второй части книги. Пока же мы охватим последние месяцы жизни Оды Сотацу. Имеющиеся у нас сведения об этом периоде исходят от Дзиро, а также почерпнуты из интервью, которые я взял у отставных надзирателей.