— Что тебя расслабит, Кэрри? Музыка?
Я потрясла головой.
— Ужин?
— Джош, даже просто мысль о еде вызывает у меня тошноту.
— Секс?
Я стрельнула в него глазами.
— Я просто предложил, — ухмыльнулся он. — Ненавижу видеть тебя в таком напряжении, а секс отлично расслабляет.
— Ты — дразнилка. Знаешь же, что мы не можем.
— Знаю. Но ты больше не стискиваешь зубы и не цепляешься судорожно за руль, поэтому считаю свою технику отвлечения успешной.
— Значит, ты просто дразнил, а на самом деле совсем не хочешь заниматься сексом?
— Я всегда хочу заняться сексом с тобой, Кэрри.
Я тяжело вздохнула.
— Прости, — прошептал Джош, глядя в окно. — Я постараюсь вести себя хорошо, обещаю.
— Я тоже.
— Ты когда-нибудь думала о той ночи? — спросил он, после непродолжительного молчания.
— Ты, вроде, собирался хорошо себя вести?
— Я сказал, что попытаюсь. Черт, Кэрри, я был в машине с тобой почти четыре часа. Думаю, я показал удивительную сдержанность. Я вообще не тронул тебя. Знаешь, каково это, желать прикоснуться к кому-то так сильно, что пальцы зудят?
«Знаю».
Я нервно постучала своими обкусанными ногтями по рулевому колесу.
— Да, я думаю о той ночи. Я думаю об этом все время.
— Ты сожалеешь? — тихо спросил Джош.
Я решила честно ответить на этот сложный вопрос.
— И да, и нет. Я не жалею, но в тоже время понимаю, что мы не должны были заниматься сексом той ночью. Ты был опустошен от горя, и это все запутало. Мы сделали все задом наперед.
— Знаю, — сказал он. — И теперь быть просто твоим другом чертовски сложно. Я так хочу дотронуться до тебя…
Я тихонько рассмеялась и протянула ему свою правую руку.
— Друзья могут держаться за руки.
Он переплел свои пальцы с моими, и мы оба вздохнули от этого контакта. Джош не понимал, что мне тоже нужно его прикосновение. Особенно сейчас, когда мы приближались к подъездной дорожке дома моей мамы.
— Джош, я чувствую, что должна подготовить тебя.
— Кэрри, все в порядке.
— Ты привык к особнякам и званым ужинам, а это… Инглвуд. В нашем маленьком белом домике всего две спальни и одна ванная, которой пользуются все. Это обычный дом, и когда я его покинула, он был сливной канавой…
Джош сжал мою руку.
— Милая, остановись. Все нормально.
Я глубоко вздохнула и повернула машину на подъездную дорожку.
Выключив зажигание, мы сидели и смотрели на небольшой дом.
Он уже не был белым. Теперь он был покрашен в красивый оттенок светло-голубого цвета, а по бокам тротуара рос аккуратно постриженный кустарник.
Когда я уезжала, крыльцо было завалено мешками для мусора и картонными коробками: с моими вещами и пустыми бутылками мамы. Но этот дом — уютный и теплый — напоминал дом моего детства.