— Да я бы и решила ее, если бы не любовь к соседу, — сказала Настя, глядя на Альму, которая сидела у двери, умильно виляя хвостиком.
— Любовь? — обрадовалась Наоми. — Поздравляю! Это же прекрасно. А что за…
— Да не моя любовь! — закричала Настя. — А ее! Альма без ума от моего соседа!
Внутренний голос ехидно напомнил ей, что врать стыдно, но Насте было не до самовоспитания.
— Так подарите Альму соседу, — предложила Наоми.
— Это невозможно! Он чувствует себя неуютно в обществе собак.
— Ну, тогда не знаю… — Наоми замялась. — Оставьте ее себе.
И прежде, чем Настя успела что-либо возразить, она быстро сказала:
— Спасибо за помощь! На вас всегда можно положиться. — И повесила трубку.
Настя прошла в спальню, бессильно бухнулась на кровать. Как же она вымоталась за этот день! Уму непостижимо, сколько событий! А она все так же одна. Нужно что-то срочно предпринять. Дальше тянуть она не может. Она больше не может жить одна и заниматься воспитанием четвероногих. Ей нужна собственная семья. Пусть даже состоящая из нее и ее ребенка. Так на ком же из претендентов ей остановиться? Она пошарила рукой по тумбочке рядом с кроватью, взяла в руки листок и в очередной раз пробежала его глазами. Так кто же? Кто? Модельер? Фото-художник? И почему в доноры идут люди артистических профессий? Ни одного ученого в списке тех, кто предлагает свою сперму для оплодотворения. Если она и этот месяц пропустит, то придется ждать следующего. У нее осталось всего несколько дней, чтобы принять решение. Она устало опустила руку на одеяло, листок соскользнул на пол. Нет, сейчас она не в состоянии что-либо решить.
Виктор до глубокой ночи просидел за работой. Но потом его мысли как-то незаметно от улиток переключились на соседку. Почему она никак не выходит у него из головы? Виктор снова взялся за ручку и принялся писать. Пункт первый: добрая. Пункт второй: красивая. Пункт третий… Еще какая? Он не мог определить словами. Это не укладывалось в известные ему слова и понятия. Он не находил себе места и злился на самого себя. Такого еще не бывало, чтобы он не мог постичь разумом то, что с ним происходит. То, что с ним происходит что-то иррациональное, еще больше его распаляло. Он вспоминал и вспоминал, как они держались за руки. И тепло ее тела сбоку, когда она прижималась к нему. Как жалко, что она это делала ради спектакля!
Сейчас он очень хотел взять Настю за руку. Он хотел обнять ее. Он хотел ее. Его обуревало желание пойти к Насте прямо сейчас, Ночью. Но что она подумает о нем? Он еще раз прокрутил в памяти события последнего дня. Нет, он не нравится ей так, как она ему. Все, что она делала, было обычной соседской любезностью. А он-то хотел совсем другого…