- Да, руки у меня крепкие, - похвасталась девушка, заметив, что её усилия не пропали зря. - Мы тут до седьмого пота тренируемся. Через год-два уже перестаешь сознавать собственную силу... Так, хорошо - переворачивайся.
- Что?
- Я же ясно сказала - переворачивайся. Я тебя теперь спереди помассирую.
- Послушайте, Мэнди, мне бы не хотелось смущать вас...
Не вступая с Джеймсом в лишние пререкания, она ловко, одним движением, перевернула его сама. Позже, вспоминая все это, Джеймс подумал, что, судя по всему, весила Мэнди раза в полтора меньше, чем он сам, но, тем не менее, перевернула его на спину с такой легкостью, словно перед ней был не взрослый мужчина, а ребенок. Медсестры в больницах тоже в совершенстве владеют таким приемом. Но в то мгновение, осознав, что с ним делают, Джеймс только пискнул по-заячьи и попытался уцепиться за край стола, но опоздал...
И вот он уже лежит на спине, массажистка стоит над ним, а между ними торчит эта штуковина, и Мэнди взирает на неё с благоговейным ужасом, смешанным с восторгом.
- Господи, я просто глазам своим не верю!
Рука её угрожающе потянулась вниз, и Джеймс в ужасе напрягся, но в последнее мгновение Мэнди нагнулась и, подобрав с пола полотенце, набросила её на вздымавшийся к потолку флагшток, устроив нечто наподобие индейского вигвама.
- Вот, так-то оно лучше, - с улыбкой промолвила она. - Да, ты большой мальчик, ничего не скажешь. - Джеймс смущенно вздохнул. - Не робей, приободрила его Мэнди. - Лично меня это ни капельки не смущает. Во-первых, я привыкла, а во-вторых, против природы не попрешь, не так ли? - Взгляд её снова упал на внушительный шатер. - Да, у тебя самый большой...
- Я бы предпочел не обсуждать эту тему, - натужно прохрипел Джеймс, стараясь не смотреть на нее. И вдруг услышал:
- Ой, прости, пожалуйста!
- За что?
Он повернул голову и удивленно воззрился на Мэнди.
- Я и не заметила, что оголилась, - сказала она. - Вот, значит, почему ты так возбудился. - Она улыбнулась, кивая вниз - кимоно её распахнулось, и наружу выпрыгнули две прехорошенькие грудки, увенчанные прелестными розовыми сосками. Даже не пытаясь прикрыться, Мэнди добавила: - Какой смысл запирать клетку, когда пташки уже упорхнули?
Груди у неё были не слишком крупные, но и не маленькие, зато упругие и налитые, причем как раз той формы, которая больше всего привлекала Джеймса. Он невольно облизнул внезапно пересохшие губы. А ведь Джеймс вовсе не изголодался по сексу, отнюдь нет. И тем не менее в мозгу его вихрем пронеслась мысль, что если в этом салоне молоденьким массажисткам и правда запрещалось снимать трусики, то настала пора сделать для этого правила исключение...