- Спасибо, с удовольствием, - пробормотал он.
Покорно, словно за сладкоголосой сиреной, побрел он вслед за Наташей в кухню. Небольшой деревянный стол на двоих, приятно щекочущий ноздри аромат свежезажаренного бекона. Двумя глотками, обжигаясь, торопясь, Джеймс опорожнил чашку кофе и смущенно улыбнулся. От недосыпания кружилась голова, а от голода сводило желудок.
Наташа вылила поверх нарезанного ломтиками бекона два яйца, и сковорода протестующе зашипела. Эх, скорее бы поесть, мечтал Джеймс, а потом можно и на боковую. Он не представлял, как доберется домой, но знал наверняка: набив брюхо, сразу уснет. Как анаконда. Или боа-констриктор.
- Вот, кюшайте! - проворковала над ухом Наташа.
Джеймс набросился на еду как изголодавшийся пес.
- Восхитительно...
Слово это относилось не к яичнице с беконом, и даже не к гренкам с помидорами. Джеймс уставился на пухлые, призывно приоткрытые губки Наташи, на её огромные глазищи. Она склонилась над ним, одной рукой придерживая копну рыжих волос, а другой - обнимая его за шею. В ноздри, перебивая острый запах стряпни, шибанул аромат духов "Фам". Губы графини - мягкие, влажные и соблазнительные, - скользнув по мочке уха Джеймса, прикоснулись к щеке и - не может быть! - слились с его губами... Она его целовала! Он поцеловал её в ответ, и...отрубился намертво.
- Ешьте же. Ви набрать сила!
Сотрясение мозга. Мираж. Джеймс задрал голову и пьяно уставился на Наташу. Она улыбалась, сидя за столом напротив и аппетитно пережевывая кусочек бекона. Неужели ему пригрезилось, и они вовсе не целовались?
Нет, не пригрезилось. Он ещё ощущал на губах сладость её губ. Да и нежный аромат ещё не выветрился. Пригнувшись к нему поближе, Наташа, сверкая глазищами, промурлыкала:
- Знаете, Джемс, ви отшень, отшень сексуальный шалунишка!
- Алло! - прохрипела Элинор, поднося к уху трубку; она готова была растерзать наглеца, осмелившегося будить её в столь несусветную рань.
- Элинор?
- Да - кто это?
- Китти. Элинор, милочка, надеюсь, я тебя не разбудила?
- Еще как разбудила, - проворчала Элинор, раздраженно глядя на Майка, спавшего беспробудным сном. Он приехал домой всего час назад, через полчаса после ухода Бена. Сбросил одежду и свалился как подрубленный дуб. И с тех пор не шевелился.
Зато уж ночью потрудился как следует, сухо подумала Элинор. Впрочем, и остальные от него недалеко ушли.
- Что тебе, Китти?
- Кузен мой пропал. Ты, случайно, не знаешь, где он?
- Ты что, обалдела, Китти? Откуда мне знать?
- Просто он не вернулся домой, вот я и беспокоюсь. Я обещала матери, что буду, как бы это сказать - присматривать за ним, что ли. Чтобы он не навлек на свою голову никаких неприятностей...