— Нет!!!
Если она сейчас расскажет правду, расскажет, как ее отец пообещал вышвырнуть его с Муной на улицу, Джаред только увидит в этом лишнее доказательство того, что она считала его слабым, не верила в него.
— А тот, другой? — спросил он.
— Кто?
— Твой муж, Эва. Он знает?
Она едва не расхохоталась до истерики. Никакого мужа не существовало. У нее не было никого, кроме Джареда. Но она не может ему этого сказать. Или может? Другой мужчина был лишь поводом оттолкнуть Джареда, чтобы спасти любимого от гнева его хозяина — ее отца.
Она на мгновение прикрыла глаза, чтобы привести в порядок мысли. Давние угрозы ее собственного отца больше не имеют никакого значения. Сейчас важна только Лили. Ее маленькая девочка заслуживает отца.
— Он знал.
— Стало быть, ты обманула только одного из нас. Ты не верила в меня, Эва. Не верила, что однажды, стоит лишь чуть-чуть подождать, я добьюсь своего и смогу дать тебе все, чего бы ты только ни пожелала. А теперь ты раскаиваешься в этом? Неужели ты действительно приехала только к сестре на свадьбу?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что я больше не бедный поденщик, золотце.
— Джаред, ты, наверное, сошел с ума…
— С ума? Я скажу тебе, кто сошел с ума. Знаешь, Эва, что ты сделала? Ты посмела подумать, что я такой же, как мой отец.
Эва опустила голову. Да, Джаред поклялся однажды, что никогда не поступит как его отец, бросивший его мать в беде.
— Почему ты мне ничего не сказала, Эва?
— Я пыталась.
— Один раз.
Он прав. Она пыталась всего лишь только раз. Но когда он не пожелал с ней разговаривать, ее мужество иссякло. Ей и без того было тогда слишком нелегко.
— Я действительно очень сожалею, — начала она в надежде, что он сумеет понять ее тогдашнее состояние. — Я хотела тебе сказать. Честное слово.
— Честное слово?! Это хорошо… Ты что, действительно думаешь, что я поверю хоть одному твоему слову?
— Джаред, ты и я, мы должны…
— Никаких «мы» больше нет.
Не дослушав, он пошел к двери. Его сапоги стучали по дощатому полу: звук, который она всегда так любила, потому что это означало, что он с ней. Но сейчас он от нее уходил.
— Послушай, золотце, — уже на пороге холодно сказал он. — Я не допущу, чтобы ты и впредь не давала мне видеться с ребенком. — И тихо затворил за собой дверь.
Даже кипя от злости, он помнил о своем ребенке, который спит в соседней комнате. Из него вышел бы изумительный отец. А она лишила его этой возможности. Она прислушивалась лишь к собственному страху и теперь вынуждена жить с ним всегда.
Но прав ли Джаред? Она бросилась в постель. Разве она потому подчинилась отцу, что не верила, будто Джаред сможет заботиться о ней и ребенке?