Но такая скорострельность, конечно, приводила к быстрому перегреву ствола, но при стрельбе картечью это было несущественно. Другое дело, что в какой-то момент из-за расширения ствола может перестать входить камора…
Но несмотря на губительнейший огонь артиллерии, из-за чего все пространство было усеяно трупами и ранеными, татаро-монгольская конница практически смогла добраться до позиции русов. Вот только к падениям от артогня прибавились падения от спотыкания лошадей.
Естественно, что перед позициями пехоты навертели большое количество сухих лунок, и все это замаскировали снегом, вот в них и проваливались кони, ломая себе ноги.
Но и это не помешало всадникам, испуская тучи стрел, прорваться к ненавистным русам, где их практически в упор встретили арбалетные залпы.
Но все же монголы, именно монголы, а не смертники, что они послали вперед себя принять на свою грудь главный удар, смогли преподнести сюрприз, выражавшийся в виде ручных мортирок, что могли стрелять как картечью, так и гранатами. Выглядело это как копье с пушечкой вместо наконечника, видимо, для возможности стрельбы с коня, уперев пятку копья в землю…
Картечью ударили по ратникам, но вместо брешей, в которые готовы были ворваться всадники, оказалось, что их ждут все те же колья. Всадники, лишившиеся скакунов, но уцелевшие сами, бросались рубить неожиданную преграду под прикрытием лучников. Их поначалу били из арбалетов, а потом стали закидывать «царскими» коктейлями, по сути, образовав перед собой стену огня, а учитывая, какая пожароопасная одежда у татаро-монголов, это была надежная преграда, что позволило арбалетчикам продолжить смертоносный в своей методичности обстрел.
А вот у артиллеристов дела обстояли несколько хуже. Монгольские гранатометчики стали массированно закидывать редуты гранатами, и осколки все же делали свое дело, раня и убивая пушкарей, что тут же привело к снижению частоты стрельбы, что и без того упала вдвое из-за того, что изначально заряженные каморы были быстро израсходованы, и теперь их требовалось переоснащать.
Кроме того, забрасывание бомбами было опасно еще и тем, что граната могла угодить в пороховой погреб. Его, конечно, защитили как могли, в первую очередь от зажигательных стрел, но доски не могли спасти от сильного взрыва, а особенно от нескольких.
Как говорится, если неприятность может случиться, то она случится.
Одна из гранат, несколько раз срикошетив о внутренние стены, скатилась по ледяной деснице в погреб… Ее, конечно, пытались перехватить, дабы накрыть своим телом, но желающих оказалось слишком много, и они только помешали друг другу, глупо и даже комично стукнувшись головами над опасным гостинцем.