Часть Хэрроу-Кросс размером с Уайт-Рок в самой ее середине исчезла в ослепительном свете, словно мир был картой, за которой кто-то держал свечу, и она прожгла бумагу насквозь.
Не знаю, сколько человек тогда погибло, не буду даже предполагать. В любом случае, надеюсь, не больше, чем умерло бы при осаде станции.
«Умерли» – не самое подходящее слово, но сойдет. Точнее было бы сказать, что люди перестали существовать. Знаю, так себе утешение.
Локомотив Кингстон объявили пропавшим без вести. Мнения на счет того, кого винить в его исчезновении, расходятся. Я считаю, что меня. Радиус поражения был так велик, что мог достичь даже подземных туннелей, где прятался Локомотив. Я считаю, что таким образом я сократил осаду станции по крайней мере на несколько дней или даже недель, и как знать, возможно, без меня станция не сдалась бы Республике. Что с нами всеми тогда бы стало, никому не известно.
– В детстве, – сказал я адьютантке, когда мы, отвернувшись от яркого света, спрятались за автомобилем, – я прочитал «Автобиографию» мистера Бакстера много раз от корки до корки. Вы знали?
– Нет, сэр.
– Так вот, он много говорил о великих людях и о том, что история похожа на женщину и нужно брать ее под уздцы. Наверное, он имел в виду лошадь, а не женщину, но он был стар и немного не в себе. В общем, мальчишкой я больше всего хотел быть таким, как он. В смысле, хотел быть великим и оставить свой след в истории.
– Сэр! – в ужасе проговорила женщина.
– Похоже, у меня получилось. Как вы считаете?
– Когда он… Он продолжает расти, сэр. Должен ли он…
– Остановиться?
Понять, с какой скоростью растет свет, было сложно – на него было трудно смотреть. Но похоже было, что он разгорается медленно, но верно, примерно со скоростью идущего пешком человека, например, туриста, осматривающего достопримечательности станции.
По правде сказать, я не знал, когда свет перестанет расти. Его распространение уже превзошло мои самые смелые ожидания. Я не знал, остановится ли он.
Окно машины разбилось, осыпав мои плечи черными осколками.
– Все будет в порядке, – соврал я, – если мы не будем останавливаться.
– Сэр!
– Что?
– Нам нужно идти, сэр. Сейчас же.
– Да, да, разумеется. Да.
Мы с адьютанткой мчались по улицам станции. Она бежала первой. Мы направлялись к условленному месту встречи. Арка номер шесть, в полдень.
* * *
Арка номер шесть была одним из семи входов на станцию, достаточно больших, чтобы прошел самый крупный Локомотив. Она была сделана из серо-черного камня, а ее своды поднимались высоко над путями Линии, которые шли из города на юг и когда-то доходили до самих Источника и Глорианы и даже почти достигали Стен Мира. Теперь эта дорога была перекрыта силами Республики. Наверху арка была покрыта укреплениями и бараками, а в ее тени располагались склады, двигались машины и сновали люди. Вдоль путей маршировала процессия фантомов, одетых как первые поселенцы Запада, некоторые в цепях. Их лица были обращены к свету, льющемуся из самого сердца станции.