Адьютантка проталкивалась сквозь толпу, держа один конец чемодана, а я шел следом, придерживая другой.
Кто-то тронул меня за руку. Я обернулся и увидел женщину в черном плаще.
Это была Адела. Я не сразу ее узнал.
Мне было плевать на шрамы, я говорил об этом в письмах, и это оказалось правдой. Я выронил свой конец чемодана, и у адьютантки вырвался удивленный, рассерженный крик.
Адела произнесла мое имя – ничего больше, – и мы обнялись, чем удивили адьютантку.
– Ты, – сказала Адела, а я сказал:
– Я… мы…
Адъютантка прервала нас, потребовав сказать ей, где наш человек, куда мы идем и как собираемся выбраться со станции и попасть прямо в надежные руки республиканцев.
– Сюда! – крикнула Адела. – Быстрее!
У нас не было времени на слова.
Я снова ухватился за чемодан. Адела шла впереди, за ней торопилась адьютантка, я замыкал процессию.
Вместе мы свернули в узкую улочку, пролегающую между двумя зданиями без окон под аркой номер шесть, и вбежали в комнату, где нас ждал человек. Он улыбнулся, увидев нас, снял шляпу и распростер к нам руки.
– Этот человек работает на Республику, – сказала Адела. – Он…
– Нет, – опроверг я ее слова. – Я знаю, кто это. Однажды он пытался меня застрелить. Это Джим Дарк, агент Стволов.
Мистер Дарк сбрил свои знаменитые усы – возможно, в целях маскировки, – но я все равно его узнал. Он не отрицал моих обвинений, только снова заулыбался, словно я попросил у него автограф.
Адела вскрикнула в гневе.
– Прошу прощения, дамы, – улыбнулся Джим Дарк.
– Республика, – вздохнул я, – не знает, что мы здесь. Верно? И никогда не знала. Готов даже поспорить, что мы ей вовсе не нужны.
Джим Дарк кивнул, словно признавая, что я привел веский аргумент в нашем споре.
– Я говорил вам, что однажды мы сразимся по-честному, мистер Рэнсом. Этот день наконец-то настал, – усмехнулся он.
* * *
Выдержка у адьютантки была что надо. Она не тратила времени на гневные выкрики или жалобы на то, что нас предали. Молниеносно выхватив пистолет, женщина направила его на Джима Дарка. Но опоздала – агент Стволов застрелил ее.
Потом он улыбнулся и застрелил Аделу.
Думаю, он застрелил Аделу потому, что теперь, когда у него был я с чемоданом, она была ему ни к чему. Я его ни о чем не спросил.
Не буду описывать, как Адела падала. Не буду говорить, что я чувствовал. У меня нет ни времени, ни слов. Мне будет больно, вам это ни к чему, а Адела достойна большего.
Джим Дарк засунул пистолет в кобуру и заговорил. Не буду пересказывать его длинную речь. Зачем? Он только злорадствовал и бахвалился своей хитростью, а также тем, что весь мир может лететь к чертям, но Стволы ничто не сломит, ну, по крайней мере, не сломит его, и к черту Стволы, когда у него есть мой чемодан, он теперь самый богатый и влиятельный человек на земле.