А если бы мы ушли, это дало бы им моральное право отводить войска в случае вынужденной необходимости. Но мы хорошо знаем, что ни войска, ни мы не имеем права делать ни одного шага назад. Иначе армии грозит гибель, и немцы захватят Сталинград.
Прощаясь с Буруновым, генерал Чуйков сказал:
— Если бы Паулюс сейчас знал наше катастрофическое положение, то ему было бы достаточно бросить всего один свежий батальон для захвата штаба армии со всеми нами. — И, скупо улыбнувшись, добавил: — По-видимому, у Паулюса сейчас нет уже ни одного свежего батальона.
Возвращаясь на командный пункт, Бурунов думал: «Все остальное, что ни случилось бы со мной, какие бы неприятности ни пришлось мне вынести сегодня в бою и во время доклада командующему, — все это сущие пустяки по сравнению с тем, что армия наша все же выстояла против смертельного удара наступающей шестой армии немцев. Выстояла, несмотря на десятикратное превосходство, они не смогли сломить упорство нашей обороны и своей задачи не выполнили.
И главный секрет наших успехов заключается не в «неприступных крепостях», которые мы якобы построили, как болтает об этом геббельсовская пропаганда, а в тех людях, которые защищают Сталинград. Это Коломыченко и Грайворон, Еж и Шашни, Бурлаков и Саранцев, которые сражались сегодня, в самый тяжелый день сталинградской обороны, это те, кто сражался летом на подступах и в самом Сталинграде: Канашов и Миронов, Аленцова и Наташа и многие, многие другие бойцы и командиры — фамилии их не вместит самый объемный алфавитный справочник».
Когда ушел Бурунов, командующий армией и член военного совета долго сидели, совещались между собой. Генерал Чуйков сказал:
— По-моему, Кузьма Акимович, с этого дня мы должны выбросить из своих приказов такие слова, как «отход», «отступление», чтобы никто из наших подчиненных командиров и не подумал, что войска можно отводить на новые позиции.
— А что, Василий Иванович, ты прав! Мы должны просто забыть, что такие слова существуют в военной терминологии. Это придаст еще большую прочность нашей обороне.
Вернувшегося из штаба армии в дивизию Бурунова встретил с радостной вестью начальник штаба Бурлаков. Подполковник Коломыченко не погиб при огневом налете «катюш», а только ранен, но отказался ехать в госпиталь.
На другой день, ранним утром, комиссар Саранцев вошел в блиндаж Бурунова. В руках у него шелестела бумажка.
— Ты обратил внимание, Николай Тарасович, вот на эти слова приказа, полученного из армии: «Сражаться до последней возможности, назад ни шагу!»?
— Да, для меня вчера многое прояснилось после того, как я побывал у командующего армией и члена военного совета.