Мильдер весь содрогнулся при мысли, что будет с ним, если об этом узнает высшее командование. Тело его бессильно расслабло, руки безвольно опустились. Он сел, опустив голову. Нельте глядел на него и не узнавал прежнего Мильдера. Ему стало его почему-то жалко. «Может быть, напрасно я доложил ему об обмане разведчиков? Все равно уже нельзя что-либо изменить. И ничего нельзя исправить. Нет, но почему же поздно? А что, если я попрошу генерала разрешить мне атаковать русских? У них нет резервов задержать нашу внезапную атаку. Мы сможем возвратить потерянные позиции. И тем самым поправим свои дела и восстановим свой боевой авторитет в глазах командования».
Мильдер почувствовал, что Нельте понял его растерянность и, возможно, начнет ему сочувствовать, попытается советовать, а то и просто будет в душе радоваться тому, что наконец-то за долгие годы совместной службы увидел слабость своего начальника, слывшего непоколебимым, не теряющимся, казалось, в самых безвыходных обстоятельствах. Он крайним напряжением воли сосредоточил взгляд на фамильном перстне с гербовой эмблемой щита с перекрещивающимися мечами — это всегда помогало ему, когда он старался собраться с мыслями и хотел взять себя в руки. Он быстро встал. Теперь это был тот же Мильдер, которого знали долгие годы его подчиненные. Спокойно-сосредоточенный, тяжелый, властный взгляд, тонкие, будто поджатые, губы, морщинки, от уголков рта скобочками сходящиеся на подбородке.
— Этой подлости я никогда не прощу Беккеру. Если бы мне было известно все это чуть пораньше, я расстрелял бы его, не задумываясь. Но я думаю, что еще не поздно, и не хуже меня это сделает военно-полевой суд. Я благодарен вам, полковник Нельте. Ваше отношение сегодня к службе меня радует. Собственно, я узнаю в вас прежнего Нельте, а не того, что вернулся из отпуска.
«А генерал все же затаил на меня обиду, — подумал Нельте. — Может, я напрасно с ним тогда был излишне откровенным? Он по-прежнему живет иллюзиями доброго прошлого армии, когда она уверенно шла только вперед, и не пилит, что и армия не та, и даже ее офицеры не те. Беккер — первый пример тому».
— Господин генерал, я пришел доложить вам не только о возмутительном обмане Беккера. Я — солдат и буду выполнять свой долг, пока ношу мундир великой германской армии. Но я уверен, что нам можно исправить нашу ошибку По данным моей разведки, наступающие русские войска на моем участке выдохлись. Захватив трехэтажное здание и ряд дзотов на нашем переднем крае, они более суток не проявляют никакой активности,