— А потом?
— А утром он снова на меня… Напал. Только я его ни разу не ударил. Ни разу… Руки подставлял, да голову берёг. Потом он схватил топор и хотел меня убить. Но я топор отобрал…
Священник решительно встал и вышел на веранду.
— Пётр! Иди сюда!
Завёл Прохорова старшего в гостиную, снова уселся. Скомандовал Денису.
— Повтори.
Тот повторил.
— Так было дело? — Строго спросил отец Аркадий.
Петр посмотрел на Дениса, на Марию, на Гагарину. Насупился.
— Ну, так.
— Ты хотел своего сына убить?
Петр ещё больше насупился.
— Он отца не чтит…
— А что ты сделал, чтобы он тебя чтил?!
— Я его породил!
Отец Аркадий грохнул кулаком по столу.
— Замолчи!.. — он зло перевёл дыхание, перекрестился три раза, — Господи прости, Господи прости, Господи прости. Не по воле своей грешу злонравием!..
И снова к Петру:
— Ты хотел лишить жизни своего сына и свою жену? Ты знаешь, что покушение на смертоубийство, есть — преступление?! Ты слышала, Варвара Ильинична? Пожалуй, сообщу я о нём. Пусть пойдёт под суд честной.
Петр так и стоял, насупившись и зыркая исподлобья. Тишина стояла пару минут. Иерей грозно оглядывал присутствующих. Остановился взглядом на Денисе. Хмыкнул.
— Ну, то, что этот бычок отлупил четверых мужиков, не удивительно. Сколько тебе лет, отрок, что-то я запамятовал.
— Семнадцать, ваше преподобие, — склонился Соколов.
— Я вижу, Варвара Ильинична, что бесов тут изгонять не надобно. Тут жалобщиков в кнуты брать следует… Ох, темнота. Что за народ у нас? А? Как ты с ними управляешься? Ума не приложу.
Варвара сморщилась, скривила губы, всхлипнула, заблестела слёзкой.
И тут выступила вперёд Глаша.
— Ваше преподобие! Варвара Ильинична у нас — святая! Истинно говорю вам — святая!
Поп размашисто перекрестился на восток. Все повторили за ним. После поинтересовался:
— А что это Иван так вырядился?
— Ах, ваше преподобие, — снова прослезилась Варвара, — Серёжа всегда мечтал, чтобы у двери стоял лакей.
Поп ухмыльнулся. Потом как бы спохватился:
— А вот ещё до меня дошёл слух, что ты, Варвара, у помещика Ливанова лошадь застрелила.
Варя, не поднимая глаз, отвечала:
— Ливанов в гости приехал, и начал непристойно себя вести.
— Он, что — попытался…? — вопросительно протянул Аркадий.
— Да… Он покусился на мою честь. Но… Я вынуждена была оставить Ливанова ночевать в усадьбе. В ночь выгонять гостей на улицу это не эстэтиек. И приказала Ивану спать у моего порога. И Марго всегда со мной.
— Марго?…
— Марго, — это шпиц. Собачка. А когда Григорий Семёнович пытался прокрасться ко мне в спальню, он наступил на Ваню и упал. Тут и Маргоша ему в ногу вцепилась.