Товарищи из Легпрома пытались даже жаловаться на нас Правительству — и были одернуты, с самых высот. Поскольку, как мне рассказала Анна, товарищ Пономаренко (а то и сам Сталин), рассматривая фотографию иной истории, французские манекенщицы "от Диора" на улице Москвы, изрек, "идеологическая диверсия". И что конечно, нельзя рассчитывать, что все советские женщины станут выглядеть, как эти мадмуазели (одетые явно напоказ), но вполне можно — чтобы для наших советских людей это не казалось чем-то необычным и заграничным. Ну и бесспорно, сыграли свою роль "особые отношения" девушек из "РИМа" с Конторой Пономаренко, и соображения советско-итальянской дружбы, и даже тот факт, что одеваться у нас стало "статусным" для жен и дочерей высокопоставленных товарищей, а также богемы.
Именно жен — мужчины, как я сказала, пока предпочитают носить "от Легпрома". Что ж, "лучшее украшение для любого синьора, это красивая и нарядная синьорита рядом". И "РИМ" готовит "космическую" мужскую коллекцию, которая будет показана осенью, когда "Туманность Андромеды" полностью выйдет хотя бы в журнальном варианте (а еще Пономаренко намекал, что Спутник в этом году полетит — но о том пока промолчу). Ну а "статусность" — что ж, люди нигде и никогда не будут абсолютно равными во всем. И наш РИМ достаточно демократичен — билеты на показы мод продаются свободно, цены на наши заказы вовсе не заоблачные, сшить у нас платье или пальто вполне может себе позволить супруга советского инженера, учителя, врача, а если самой шить по выкройкам, то обойдется даже чуть дешевле, чем покупать готовое "от Легпрома", при гораздо лучшем качестве. Интересно, что поскольку у нас изначально предполагалось направление "шей сама", с учетом, что в мастерстве обращения с машинкой на одного виртуоза несколько посредственностей — то отдавалось предпочтение моделям свободных, "летящих" форм (ну и мой личный вкус тоже — никогда не надену стесняющее движения) — а в результате накидки вместо пальто (их намного проще кроить и шить) стали "статусным" отличием тех, кто не обременяет себя тасканием сумок с продуктами (по крайней мере, я наблюдаю это на московских улицах). Впрочем, и плащи от дождя (в летней коллекции) часто в виде накидок с капюшонами, которые нередко надевают даже поверх пальто, весной и осенью (как заметил мой муж, "заняли нишу, что у нас прозрачные пластиковые дождевики"), ткани "болонья" еще нет, но тонкий шелк с пропиткой отчасти ее заменяет.
Я сидела за столом в президиуме (сбоку от сцены-подиума, чтобы зрителям не мешать) и смотрела на наших девушек, демонстрирующих наряды. За окном было мартовское серое небо, с тротуаров еще не сошел снег — а здесь господствовали яркие весенние цвета. Платья нашего "фирменного" фасона — тонкая талия, пышная юбка — то, что в иной истории звалось "стилем пятидесятых". А ведь даже по фильмам из будущего, какие я смотрела, там в этом стиле одевались далеко не все, было много и других фасонов, но отчего маркой эпохи в моде стало именно это? Оттого, что наша память так устроена, что сохраняет лучшее, а неприметная серость уносится в забвение — как замечено у Ефремова в "Лезвии бритвы" (за точность цитаты не ручаюсь, но суть передаю верно). И даже больше — часть нарядов представляемой сегодня коллекции имели сходство с теми, что носили когда-то наши прапрабабушки, на старинных портретах.