В кухню вбежала Регина с небольшим ведерком льда.
– Расколи немного, заверни в тряпочку и приложи к лицу Бастьена, – попросила Жозетта. – Ты еще где-нибудь ранен?
– Non. Я был позади Рене, когда они на него напали. Защищал его со спины.
– Кто это – они? – Впрочем, Жозетте не нужно было спрашивать. Веннар призвал на помощь своих прихвостней, как и обещал. О, ей не стоило угрожать этому ужасному человеку пистолетом. Как безрассудно и необдуманно с ее стороны. И вот теперь она пожинает плоды.
Отмахнувшись от непрошенных мыслей, Жозетта сосредоточилась на ранах братьев.
– Вивьен, промой лицо Бастьена отваром лещины, s’il vous plait.
Когда Бастьен недовольно заворчал, Жозетта сердито нахмурилась, но потом спохватилась и продолжила беззаботно болтать.
– Хочешь открою тебе маленькую тайну, mon frère[23]?
Бастьен поморщился, когда Вивьен коснулась его раны.
– Вообще-то я не в том настроении, чтобы играть в твои игры, если только ты не хочешь сообщить мне, кто пожелал отправить нас с Рене на тот свет.
Жозетта попыталась ничем не выдать своего смятения.
– Моя маленькая тайна состоит в том, что я никогда не могла решить, кто из моих братьев красивее. Но если ты не разрешишь зашить рану на лице, останется отвратительный шрам, и Рене выиграет.
На этот раз недовольно заворчал Рене. По крайней мере, болтовня Жозетты немного подняла им настроение.
– Вивьен, дай Бастьену дозу опиума, прежде чем я начну зашивать ему рану.
– Non, – пробормотал тот.
Жозетта стиснула зубы, чтобы не нагрубить брату.
– Ай-яй-яй, какой же ты упрямый и несговорчивый. Просто удивительно, что кому-то удалось попортить тебе лицо.
Вивьен закончила промывать рану Бастьена. Регина подала ему завернутый в тряпицу лед. После чего все трое взялись за Рене. Он морщился всякий раз, когда игла вонзалась в его плоть, но не издавал ни звука. Господи, как же Жозетте было больно на него смотреть. И все это случилось по ее вине.
Не в силах справиться с чувством вины, Жозетта улыбнулась брату и нежно коснулась его руки.
– У тебя на лбу глубокая рана, на которую тоже надо наложить швы.
Рене попытался улыбнуться.
– Не порть мое лицо, иначе Бастьен станет твоим любимчиком.
Жозетта тихо засмеялась.
– Я возьму самый тонкий кетгут, а с помощью моих кремов от шва не останется и следа. И вскоре женщины снова начнут падать к твоим ногам.
– Merci, потому что сейчас ничего подобного не происходит.
– Лгунишка, – поддразнила брата Жозетта. – Я слышала, мадемуазель Фелиция Андруз так тобой увлечена, что у ее брата случился приступ истерики.
Рене опустил веки и отвернулся.