Судя по тому, что уловил Павлик из разговора, а он изо всех сил старался не подслушивать, хотя получалось не очень, Семенова удрала с практики на свидание с молодым человеком. И она была искренне удивлена, немного возмущена и до глубины души шокирована тем фактом, что по ее горячим следам бросился сам ректор — ректор! Выражение лица ректора весьма однозначно говорило о том, что он и знать не знал о побеге, а оказался в «Пьяном джокере» совершенно случайно, по делам, и близко не связанным с нерадивой студенткой, но разубеждать Семенову в ее вере в вездесущность начальства благоразумно не стал. Отчитал, как следует, и отправил спать за ширму, пригрозив отработками и переэкзаменовкой, а сам устроился в кресле, вытянув длинные ноги.
Павлика, сидящего на неудобной скамеечке у камина, он игнорировал. Ну, или Павлику так казалось, потому что после рассуждений на тему гениальности его, Павликовского плана, мужчина не сказал парню больше ни слова.
Семенова сладко сопела из-за ширмы. Тепло от огня разливалось по венам, сытый желудок урчал, а веки, кажется, стали весить тонну.
— Из дома сбежал? — спросил Вельзевул Аззариэлевич громким шепотом.
Павлик вздрогнул от неожиданности и сначала насупился, намереваясь ответить, что это только его, Павлика, и касается, но потом все-таки мрачно признался:
— Сбежал.
— Как звать?
Гордо расправил плечи, откинул голову и, четко выговаривая каждый звук своего имени, произнес:
— Павликан Ирокезович Жмуль.
— Очень приятно. Вельзевул Аззариэлевич Ясневский, — представился мужчина и окинул Павлика другим, более задумчивым взглядом, пробормотав еле слышно:
— Однако…
Парень вскочил на ноги еще до того, как слово было произнесено до конца, но ничего не успел сказать, так как был осажен решительным:
— Не кипятись. Семенову разбудишь. А она, между прочим, первая сплетница в Школе, если про мою Ирэну не вспоминать.
— Тогда и вы тоже, — зашептал Павлик, судорожно пытаясь подобрать слова.
— И я тоже, — покладисто согласился мужчина. — Ты только объясни, совсем сбежал или планируешь вернуться?
Правая щека загорелась предательским огнем, а Вельзевул Аззариэлевич понимающе хмыкнул:
— Господин Ясневский…
— Мне больше по душе обращение пан. Ну, или директор, если тебе не сложно, — мягко перебил мужчина и довольно потер руки.
— Я, видишь ли, директор одного учебного заведения. Школа Добра называется. Приходилось слышать?
Павлик оторопело кивнул, поспешно вспоминая все, что он когда-либо слышал о легендарном заведении, его учителях, выпускниках и нынешнем ректоре.