С тоскою подумал о волшебном ручье, протекавшем метрах в трехстах от грота, все волшебство которого заключалось в том, что даже в самый жаркий летний полдень от его воды до головокружения стыли зубы. Он даже уже почти рванул в сторону заветного водоема, но вовремя вспомнил об одном высокородном волке... Нет, не так... Об одном блохастом высокородном волке с широкой зеленой полосой ото лба, через загривок и до кончика хвоста. И даже не пытался сдержать мстительную улыбку, заигравшую на губах после мысли о том, что начнется после того, как Темная королева получит еженедельный отчет Стражей о происшествиях на границе и в приграничных землях.
Павлик снова поднял руку. На этот раз, чтобы постучать.
Соврать ей, что замерз.
Или волновался. Переживал, все ли с ней в порядке.
Или вообще ничего не говорить, а просто преодолеть то короткое расстояние, которое отделяет порог грота от бассейна, нырнуть с разгона и прижаться губами к пухлому рту, чтобы проверить, так ли волшебно это было, как он запомнил. Ну, и чтобы стереть даже воспоминания о блохастом...
... и тут раздался просто нечеловеческий по своей громкости визг. Нет, Сонька, конечно, не человек, но что такого должно было случиться в абсолютно безопасном бассейне, чтобы орать так громко, так испуганно и с таким чудовищным отчаянием...
Стучать Павлик не стал. Он влетел внутрь, едва не выломав сложный механизм двери, и с трудом, но все-таки успел затормозить перед краем бассейна.
Она была вся розовая.
Черные в темноте волосы причудливыми змеями прилипли к влажному телу, почти наполовину выскочившему из воды...
Она была розовая и испуганная.
И она так оглушительно кричала, глядя на потолок, что даже не услышала его вторжения, что уж говорить о робких попытках привлечь ее внимание голосом. (Попытки были действительно робкими, но, пожалуй, никто не станет винить мужчину за то, что он не очень сильно напрягал голос в этой странной ситуации).
Пауль за секунду нашел источник страха, определил причину паники и крика, удивленно изогнул брови, склонился над бассейном, легко ухватил девушку под мышки и выдернул ее из воды, с наслаждением — да, с наслаждением, и кто посмеет порицать его за это? — притянул дрожащее тело к себе.
— Сонюш, что случилось? — прямо в розовое ухо, не постеснявшись прижаться к этому сладкому ушку губами.
Она посмотрела на него совершенно безумными глазами, извернувшись в его руках и прижавшись голой грудью — не опускать глаза вниз! — к вмиг промокшей рубашке, а затем зажмурилась и задрожала.