— Спасибо за подарок...
А потом он меня целует.
Знакомо и незнакомо в то же время. Мягко, настойчиво и соблазнительно. И ощущения такие странные, словно после долгой и трудной дороги я остановилась у колодца и, нетерпеливо прижавшись губами к общественному ведру — обязательно прямо так, к ведру, потому что нету сил ждать, пока кто-то подаст тебе кружку — пьешь и пьешь сладкую до головокружения ледяную воду и все не можешь напиться.
— Подожди, подожди! — шепчет мужчина перемежая слова чередой стремительных поцелуев. — Девочка моя...
А за чертой невидимого купола свист ветра сливается со звериным рыком и озлобленным волчьим воем. Где-то смеется женщина, плачет ребенок, филин громко хохочет, сообщая всему миру о том, что охота удалась, а следом за ним испуганно кричит в предсмертной агонии заяц.
— Что же ты делаешь? Подожди...
Не хочу ждать. Кого ждать? Чего? Мне вдруг становится легко и весело. И я смеюсь вслух, отстраненно замечая легкий испуг на лице Павлика, а потом закрываю лицо руками и все-таки срываюсь в истерику.
Сильные руки ласково гладят спину, небрежно и вместе с тем успокаивающе скользя между лопаток.
Лес дышит луною.
Пахнет хвоей, мятой, слезами и совсем немного кровью.
Павлик шепчет какую-то ласковую чепуху, а я полностью растворяюсь в его голосе, наполняюсь им до краев, отяжелевшие веки медленно опускаются, а руки отказываются выпускать из захвата теплую шею.
И я бормочу, кажется:
— Павлик...
И кажется, слышу в ответ:
— Не замерзла?
А потом, наверное, засыпаю. И меня совсем-совсем не тревожит, что я беззащитная и голая посреди леса, что где-то здесь бродит знающий обо мне волк, что Гринольв снова появился на моем горизонте, что я, кажется, уже не смогу снова закрыться в себе от всего мира и от Павлика в первую очередь.
Ощущение нереальности происходящего не позволяло до конца расслабиться. И я, убаюканная довольным ворчанием обнимающего меня мужчины, руками его, запахом, уютной мягкостью рубашки, накинутой на мои плечи, выныривала из забытья, толком не понимая, где сон, а где явь, и до конца не веря, что луна отпустила меня этой ночью.
— Как ты боролась с этим раньше? — спросил Павлик и прочертил ленивую стрелу на моем позвоночнике, от выпирающего позвонка на шее до копчика и назад.
— В Волчьей долине это было без надобности. Там природная магия оборотней сильнее лунного зова, — ответила я, не открывая глаз.
— А потом?
— А потом клетка в мастерской папы Рода. И у меня в магазине. Или вот запирающий амулет, который то работает, то не работает...