– Радоваться рано, – сказал он. – Это еще не повод для торжества. Теперь начинается самое трудное.
Странно, но после всего пережитого мною в кратере я должен был бы испытать дурное предчувствие, когда перед моими глазами предстал этот знакомый утешительный вид – холм, на котором стоял наш дом.
Я с тревогой и смятением взглянул на Альберта. Зачем надо было удаляться так далеко, если она не выходила из дома?
– Она здесь? – спросил я.
– Здесь? – повторил он.
– В нашем доме, – сказал я.
Уже начав говорить, я понял, почему он меня переспросил.
Это был не тот дом, который я знал, хотя с того места, где я стоял, он казался совершенно таким же.
– Что же это в таком случае? – спросил я.
– Увидишь, если туда поднимешься, – ответил он.
– Если? – Я с изумлением взглянул на него.
– Я предпочел бы, чтобы ты вернулся назад, – сказал он. – Да, даже отсюда, когда ты от нее в нескольких шагах.
Я покачал головой.
– Крис. – Он взял меня за руку и крепко ее сжал. Какой же твердой и земной – думаю, это подходящее слово – казалась теперь моя плоть. – То, что случилось с тобой в кратере, происходило лишь в твоем сознании – и пострадало лишь сознание. То, что случится здесь, может повлиять на твою душу.
Я понимал, что он говорит правду. Но опять покачал головой.
– Я должен ее увидеть, Альберт, – настаивал я.
Он улыбнулся, но его улыбка выражала лишь печаль и согласие.
– Тогда запомни, – сказал он, – все время сопротивляйся отчаянию, которое будешь испытывать. Необходимо еще тщательнее замаскировать твое астральное тело, чтобы Энн смогла тебя видеть и слышать. Но при этом ты становишься уязвимым для всего, для чего уязвима и она. Ты это понимаешь?
– Да, – кивнул я.
– Если чувствуешь, что… как бы это сказать… тебя втягивают во что-то, – продолжал Альберт, – противься этому всеми силами. Постараюсь тебе помочь, но…
Я перебил его.
– Помочь мне?
– Сделать все, что в моих силах, пока…
Должно быть, его остановило выражение моего лица. Он с тревогой взглянул на меня.
– Крис, нет, – сказал он. – Ты не должен…
– Да. – Я посмотрел в сторону дома, крыша которого как раз показалась на вершине холма. – Не знаю, что там происходит сейчас или что произойдет. Но я должен сам ей помочь. Я это чувствую, – сказал я, не дав ему договорить.
Он смотрел на меня с глубокой печалью.
– Я это чувствую, – повторил я. – Не могу объяснить, но знаю, что это так.
Он долго смотрел на меня в молчании, видимо обдумывая, стоит ли пытаться со мной спорить.
Наконец, не говоря больше ни слова, он шагнул вперед и медленно меня обнял. Потом, через некоторое время, отступил назад, не снимая рук с моих плеч, и заставил себя улыбнуться.