Ее голова продолжала трястись. Она бормотала невнятные слова.
– Думаю, он прав, – сказал я. – Думаю, что смерть – продолжение жизни. Что человек существует и после.
– Нет.
Из гортани ее вырвался задушенный звук.
– Разве вы не видите? – спросил я. – Ваш дом был красивым, теплым и нарядным. Почему он должен быть таким, как этот? Почему?
Она продолжала от меня отодвигаться. Я понимал, что она в ужасе, но должен был идти дальше. Это был первый подход, принесший хоть какие-то результаты.
– Почему ваш дом должен выглядеть таким безобразным? – спросил я. – Разве в этом есть смысл? Почему отключены газ, электричество, вода и телефон? Есть ли в этом хоть какая-то логика? Почему лужайки, кусты и деревья засохли? Почему умирают птицы? Почему нет дождей? Почему все в вашей жизни должно одновременно нарушиться?
Ее голос прозвучал совсем слабо. Думаю, она сказала:
– Оставьте меня в покое.
Я продолжал:
– Разве ты не понимаешь, что этот дом – лишь копия знакомого тебе дома? Что ты сейчас здесь только потому, что веришь в его реальность? Разве не видишь, что это существование ты сама создала для себя?
Она покачала головой с видом испуганного ребенка.
– Неужели не понимаешь, зачем я тебе все это рассказываю? – молвил я. – Дело не в том, что у моих детей такие же имена, как у твоих. И не в том, что мою жену зовут так же, как тебя. Твои дети – это и мои дети. Ты – моя жена. А я – не просто мужчина, похожий на твоего мужа. Я и есть твой муж. Мы существуем в потустороннем мире…
Я умолк, когда она вскочила на ноги.
– Ложь! – выкрикнула она.
– Нет! – Я тоже вскочил. – Нет, Энн!
– Ложь! – раздался ее пронзительный крик. – Потустороннего мира не существует! Есть только смерть!
Мы стояли друг против друга, как гладиаторы на песке какой-то неведомой арены. «Смертельная битва», – пришла мне на ум странная мысль. Но мы оба были мертвы. Тогда что же за битва происходила между нами?
Я знал только, что, если не сумею ее выиграть, в проигрыше будем мы оба.
– Жизни после смерти не существует, – начал я.
– Никакой.
Пристальный взгляд, почти гипнотизирующий меня своим вызовом.
– В таком случае я не смог бы узнать о том, что произошло после моей смерти.
На ее лице на миг отразилось смущение, потом она насмешливо пробормотала:
– Твоей смерти.
– Я говорю, что я Крис, – сказал я.
– Ты…
– Твой муж Крис.
– А я говорю, что ты болван.
Теперь к ней, казалось, возвращались силы.
– Верь во что угодно, – настаивал я. – Но кто бы я ни был, я не мог бы знать, что произошло с тобой после смерти твоего мужа, верно? То есть подробности, – добавил я, прерывая ее. – Мог или не мог?