Она недоверчиво взглянула на меня. Я понимал, что она озадачена и не осознаёт, чего я от нее добиваюсь. Я быстро продолжал, чтобы не дать ей опомниться.
– Нет, не мог, – сам ответил я. – Ты ведь знаешь, что не мог. Потому что, если бы мог…
– Какие подробности? – сердито перебила она.
– Например: ты с детьми сидишь на переднем ряду в церкви. Кто-то дотрагивается до твоего плеча, и ты вздрагиваешь.
По ее реакции я понял, что мой откровенный шаг был ошибочным. Очевидно, она не помнила моего прикосновения. Она взглянула на меня с нескрываемым презрением.
– Или дом, заполненный пришедшими с похорон людьми, – продолжал я. – Ричард готовит напитки в баре…
– Ты думаешь… – вздрогнула она.
– Там твой брат Билл, Пэт, твой брат Фил, его жена и…
– И это ты называешь…
– Ты за закрытой дверью спальни, лежишь на кровати, рядом сидит Йен, держит тебя за руку.
Я понял, что попал в точку, – она дернулась, словно ее ударили. Этот скорбный момент она живо помнила. Теперь я почувствовал себя уверенней.
– Йен говорит тебе, что хотя это звучит неправдоподобно, но он чувствует меня рядом.
Энн задрожала.
– Ты ему говоришь: «Знаю, что ты хочешь помочь…»
Она что-то прошептала.
– Что?
Она прошептала снова. И опять я не услышал.
– Что такое, Энн?
– Оставь меня в покое, – хрипло произнесла она.
– Ты знаешь, что я прав, – сказал я. – Знаешь, что я там был. А это доказывает…
Опять пелена у нее на глазах. Она возникла мгновенно и казалась плотной, почти материальной. Энн отвернула голову.
– Хорошо бы пошел дождь, – пробубнила она.
– Я ведь прав, – сказал я. – Все это действительно произошло. Верно?
Она с трудом поднялась на ноги, вид у нее был осоловелый.
– Ты что, боишься услышать правду?
Она опустилась обратно на диван.
– Какую правду? – Ее тело дергалось в конвульсиях. – О чем ты говоришь?
– Загробной жизни не существует?
– Нет!
Ее лицо напряглось от страха и гнева.
– Тогда зачем ты согласилась на сеанс с Перри?
Она снова дернулась, словно ее ударили.
– Он говорил тебе, что я сижу около тебя на кладбище, – молвил я. – Я тебе скажу, что он говорил, слово в слово. «Я знаю, что вы чувствуете, миссис Нильсен, но поверьте мне на слово. Я вижу его рядом с вами. На нем темно-голубая рубашка с короткими рукавами, синие клетчатые брюки…»
– Ты лжешь. Лжешь.
Ее голос звучал гортанно, зубы были крепко стиснуты, на лице выражение гневного возмущения.
– Сказать тебе, что ты говорила Перри дома?
Она попробовала снова подняться, но не смогла. Взгляд у нее помутился, но тут же вновь прояснился.
– Меня это не интересует, – пробормотала она.